Сущность и ценность права

gordon0030@yandex.ru

Архив выпусков | Участники

↓№ 209↑

04.02.2003 Хронометраж

50:05

Право — форма свободы воли человека или продукт произвола государства? В теории и философии права давно сложились принципиально различные подходы, по-разному трактующие место права в социальной жизни общества. Один из них авторитарно представляет право как продукт государства, другой — как суть физической, социальной и духовной природы человека. Эти трактовки — как противоположные полюса в понимании сущности права, а возможна ли здесь «золотая середина»? О либертарно-юридической концепции права — академик РАН Владик Нерсесянц.

Участник:

Нерсесянц Владик Сумбатович — академик РАН, доктор юридических наук, профессор Института Государства и права РАН

Обзор темы

(По статьям и монографиям В. С. Нерсесянца.)

Право относится к числу важнейших социальных регуляторов и фундаментальных ценностей человеческой культуры.

В основе разных ценностных подходов к праву лежат различные типы понимания и трактовки права как особого социального регулятора, его значения в общественной жизни. Именно тип правопонимания определяет парадигму, принцип и образец (смысловую модель) как познания права, так и его ценностной оценки.

Понятие права — это познанное единство правовой сущности и явления. Научное знание о праве и государстве — не только знание о внешних, эмпирических явлениях, но и познание их сущности, исследование закономерностей, характера и логики взаимосвязей сущности и явления в сфере права и государства, уяснение содержания, смысла, причин и условий соответствия (или несоответствия) явления своей сущности в данной сфере.

Трактовка этой собственно научной проблематики (сущность и явление в сфере права и государства, их соотношение и т. д.) выражает смысл общего понятия права и государства и имеет исходное значение для понимания и освещения остальных (производных от него) вопросов онтологического, познавательного и аксиологического характера.

При всем многообразии учений о праве и государстве можно выделить три основных подхода к пониманию права и государства, т. е. три типа понимания права и соответствующего правового понимания государства: легистский (позитивистский), естественноправовой и либертарно-юридический.

Эта тематика (общая теория правопонимания, типология трактовок права, понятийный аппарат и конструкции юридико-логического и аксиологического анализа темы и т. д.) рассматривается в обзоре с позиций разработанного Владиком Сумбатовичем Нерсесянцем либертарно-юридического учения о праве и государстве.

Итак, в теории и философии права сложились принципиально различные подходы к праву, по-разному трактующие его сущность и ценность, его место и значение в социо-нормативной системе общества и в социальной жизни в целом. В качестве трех основных концепций понимания и трактовки сущности и ценности права можно выделить: легистскую (позитивистскую) концепцию, естественноправовую концепцию (юснатурализм) и либертарно-юридическую концепцию.

Основные различия между этими тремя концепциями состоят в следующем.

Согласно легистскому подходу под правом имеется в виду продукт государства (его власти, воли, усмотрения, произвола): право — приказ (принудительное установление, правило, норма, акт) официальной (государственной) власти, и только это есть право. Здесь право сводится к принудительно-властным установлениям, к формальным источникам позитивного права (законам, указам, постановлениям, обычному праву, судебному прецеденту и т. д.), то есть к закону (в собирательном смысле) — к тому, что официально наделено в данное время и в данном месте законной (властно-принудительной) силой.

Такое легистское отождествление права и закона (он же — позитивное право) является принципом и смыслом так называемого «юридического позитивизма» (и неопозитивизма), который по существу является не юридическим, а именно легистским позитивизмом. Легистское (позитивистское) правопонимание присуще разного рода авторитарным и тоталитарным подходам к праву.

Для сторонников естественноправового подхода естественное право (в его религиозной или светской трактовке) — это единственное настоящее, исходно подлинное право, коренящееся в объективной природе — в природе бога или человека, в физической, социальной или духовной природе, наконец, в «природе вещей». Оно, согласно юснатурализму, воплощает собой начала разумности, нравственности и справедливости. В отличие от него позитивное право рассматривается при этом как отклонение (а зачастую — как отрицание) от естественного права, как искусственное, ошибочное или произвольное установление людей (официальных властей). Согласно такому подходу, собственно правом (правом по его смыслу, сущности, ценности и понятию) является именно и только естественное право.

Либертарно-юридическая (от слова «свобода») теория правопонимания основана на четком различении права и закона (позитивного права). И под правом в его различении (соотношении, расхождении или совпадении) с законом либертарно-юридическая теория имеет в виду не естественное право, а бытие и нормативное выражение (конкретизация) принципа формального равенства как сущности и отличительного принципа права. При этом принцип формального равенства трактуется и раскрывается в рамках этого подхода как единство трех основных компонентов правовой формы (права как формы отношений):

1) абстрактно-формальной всеобщности нормы и меры равенства (равной для всех нормы и меры);

2) свободы и
3) справедливости.

Как составные моменты принципа формального равенства (а поэтому и компоненты правовой формы отношений) все элементы данного триединства (равная мера, свобода и справедливость) в рамках развиваемого академиком В. С. Нерсесянцем либертарно-юридического правопонимания носят абстрактно-всеобщий, формальный (формализованный) характер. Ведь право как форму отношений не следует смешивать с фактическим содержанием этих отношений. Важно также отметить, что названные элементы не только дополняют, но и предполагают, подразумевают друг друга, ибо являются лишь различными проявлениями (разными аспектами и формами проявления) единого правового начала — принципа формального равенства.

Поскольку только таким образом понимаемое право является всеобщей и необходимой формой свободы, автор называет свой подход либертарной (или либертарно-юридической) теорией права.

С точки зрения общей теории правопонимания, либертарно-юридический подход — в его соотношении с естественноправовым подходом — это теоретически более последовательная и развитая концепция юридического (антилегистского) правопонимания.

Для анализа и характеристики отношений и связей сущности и явления в сфере права (и соответствующего правового понимания государства) в либертарно-юридической теории правопонимания сформулирована и разработана модель различения и соотношения (совпадения или несовпадения) права и закона. Под правом в его различении с законом понимается сущность права — то, что объективно присуще ему, выражает его особенность как социальной нормы и регулятора особого рода, отличает право от неправа (произвола, с одной стороны, моральных, религиозных и иных социальных норм, с другой стороны), т. е. то, что не зависит от субъективной воли и произвола законодателя (правоустановительной власти). Под законом в его различении с правом имеется в виду официально-властное нормативное явление, т. е. явление, имеющее законную силу принудительно-обязательного правила (нормы). Термин «закон» здесь используется в собирательном смысле и охватывает все источники официально установленного (позитивного) права, поскольку они представляют собой официально-властные явления (эмпирические тексты) нормативного характера, наделенные законной (принудительно-обязательной) силой.

С учетом различения права (как сущности) и закона (всех источников позитивного права) как явления основные варианты их соотношения выглядят так: если явление (закон, положения тех или иных источников позитивного права) соответствует сущности, речь идет о правовом законе (о правовой норме, позитивном праве, соответствующем сущности права); если явление (закон, положения того или иного источника позитивного права) не соответствует сущности, противоречит ей и т. д., речь идет о неправовом законе (о противоправном, правонарушающем, антиправовом законе, противоправной норме, противоправном позитивном праве).

Различая закон и право можно говорить о соотношении права и закона. Под сущностью права либертарно-юридическая концепция подразумевает принцип формального равенства, который представляет собой единство трех подразумевающих друг друга свойств права — всеобщей равной меры регуляции, свободы и справедливости. Это триединство сущностных свойств права (три компонента принципа формального равенства) можно охарактеризовать как три модуса единой субстанции, три взаимосвязанных значения одного смысла: одно без другого (одно свойство без других свойств) невозможно. Присущая праву всеобщая равная мера — это именно равная мера свободы и справедливости, а свобода и справедливость невозможны вне и без равенства (общей равной меры).

Взаимосвязь и смысловое единство этих трех компонентов принципа формального равенства состоят в следующем. Правовой тип (форма) взаимоотношений людей — это отношения, регулируемые по единому абстрактно-всеобщему масштабу и равной мере (норме) дозволений, запретов, воздаяний и т. д. Этот тип взаимоотношений людей включает в себя: 1) формальное равенство участников (субъектов) данного типа взаимоотношений (фактически разные люди уравнены единой мерой и общей формой); 2) их формальную свободу (формальную независимость друг от друга и вместе с тем подчинение единой равной мере, действие по единой общей форме); 3) формальную справедливость в их взаимоотношениях (абстрактно-всеобщая, одинаково равная для всех мера и форма дозволений, запретов и т. д., исключающая чьи-либо привилегии).

Везде, где действует принцип формального равенства (и конкретизирующие его нормы), там есть (действует) право, правовая форма отношений. Формальное равенство как принцип права и есть правовое начало, отличительное свойство и специфический признак права.

В связи с формально-юридической трактовкой права (и пониманием права как специфической формы отношений, т. е., как формального предмета) следует подчеркнуть принципиальное значение различения формального и фактического. Дело в том, что, по логике вещей, только формальное может быть всеобщим, обладать свойством всеобщности, тогда как никакая фактичность (фактическое содержание) не может быть всеобщностью, и всякое фактическое — это, по определению, нечто частичное. Поэтому, будучи только формальным предметом право может обладать качеством всеобщности, быть абстрактно-всеобщей формой отношений.

Естественноправовой юридичности (из-за смешения формального и фактического при трактовке естественного права) как раз и недостает надлежащей формальности (и всеобщности), а легистской формальности (и всеобщности) — необходимой юридичности (собственно правового начала, правовых свойств). В либертарно-юридической теории при трактовке права (и правовой формы) преодолевается такой существенный недостаток естественноправового подхода (который, кстати говоря, верно отмечают и позитивисты), как смешение права и неправовых явлений, правовой формы и фактического содержания, формального и фактического, формально-правового и фактически-содержательного.

Вместе с тем В. С. Нерсесянц — в отличие от позитивистов — в русле различения права и закона трактует правовую форму (право как форму) не как пустую («чистую») форму, годную для любого произвольного содержания (нормативного и фактического), а как специфическую форму, обладающую особыми формализованными характеристиками и свойствами, отличающими право от неправа, правовую форму от неправовых форм. Иначе говоря, предлагаемый формально-юридический подход — это содержательное понимание, определение и толкование права, но оно формально-содержательно (содержательно в плоскости формальных свойств и характеристик, формализованных смыслов и значений), а не фактически-содержательно.

Сказанное означает, что равенство, свобода и справедливость как свойства правовой сущности (моменты принципа формального равенства) носят формальный (формально-содержательный, а не фактически-содержательный) характер, являются формально-правовыми качествами (и категориями), входят в понятие права, возможны и могут быть выражены только в правовой форме.

Разумеется, компоненты принципа формального равенства относятся к сфере права, а не к сфере морали, нравственности, религии и т. д., поскольку эти и другие неправовые сферы (и присущие им формы и нормы регуляции) носят ограниченный, частичный характер, имеют какое-то фактическое (неформализованное) содержание (в силу множественности моральных, нравственных, религиозных форм, норм и представлений о должном, отсутствия всеобщих морали, нравственности, религии и т. д.) и лишены присущей лишь праву абстрактно-всеобщей формы (и всеобщей формализации), в которой можно выразить абстрактно-всеобщий, универсально формализованный смысл равенства, свободы и справедливости в социуме. Это позволяет характеризовать право как всеобщую, необходимую и единственную форму бытия и выражения равенства, свободы и справедливости в социальной жизни.

Равенство (равная мера), свобода и справедливость — сущностные свойства права как особой формы фактических отношений. Они, как и право в целом, по определению носят формальный характер. Фактическое же не обладает качеством всеобщности (всеобщей формы): любое фактическое — всегда лишь частичное, не всеобщее.

Правовое равенство представляет собой абстракцию, т. е. является результатом сознательного (мыслительного) абстрагирования от фактических различий, присущих уравниваемым субъектам правовой формы общения. Такое уравнивание предполагает наличие фактических различий и вместе с тем их незначимость с точки зрения критерия (основания) уравнивания, а именно — свобода индивида в общественных отношениях, которая признается, выражается и утверждается в форме его правосубъектности и правоспособности.

Свобода (в ее всеобщем формально-правовом выражении) состоит в том, что участники правовой формы общественных отношений (субъекты равной меры регуляции), во-первых, независимы друг от друга, но одновременно, во-вторых, одинаково подчинены в этих отношениях (взаимных действиях, поведении и т. д.) единой общей норме (равной мере) регуляции.

Правовое равенство — это равенство свободных и независимых субъектов права по общему масштабу, единой норме, равной мере. Это равенство свободных и равенство в свободе. Там же, где люди делятся на свободных и несвободных, последние относятся не к субъектам, а к объектам права. На них принцип правового равенства не распространяется.

Право говорит и действует языком и мерами равенства и благодаря этому выражает свободу людей. В этом смысле право — математика свободы.

В социальной сфере равенство — это всегда правовое равенство, формально-правовая мера равенства.

По поводу равенства существует множество недоразумений, ошибочных и ложных представлений. Нередко в прошлом и теперь правовое равенство смешивается с эгалитаристскими (фактически уравнительными) требованиями и т. д.; или, напротив, ему противопоставляют так называемое «фактическое равенство». Подобная путаница всегда носит правоотрицательный, антиправовой характер.

«Фактическое равенство» — это смешение понятий «фактическое» и «нефактическое» (формальное) и противоречие в понятии «равенство». «Равенство», «равная мера» имеют смысл (как понятие, как средство регуляции и т. д.) лишь в контексте различения «фактического» и «формального» и лишь как нечто «формальное», отделенное от «фактического» — подобно тому, как слова отделены от обозначаемых вещей, цифры и счет — от сосчитываемых предметов, весы — от взвешиваемой массы и т. д.

Благодаря формальности (абстрагированности от «фактического») равенство может стать и становится всеобщей формой и равной мерой регуляции «фактического», формальным и формализованным «языком», «весами», измерителем «внеформальной» (т. е. «фактической») действительности. Так обстоит дело и с формально-правовой мерой.

История права — это история прогрессирующей эволюции масштаба и меры формального (правового) равенства при сохранении самого этого принципа любой системы права, права вообще. Разным этапам развития свободы и права в человеческих отношениях присущи свои масштаб и мера свободы, круг субъектов и отношений свободы и права, словом — свое содержание принципа формального (правового) равенства. Так что принцип формального равенства представляет собой постоянно присущий праву принцип с исторически изменяющейся сферой и мерой регуляции.

Историческая эволюция сферы, масштаба и меры формального равенства не опровергает, а подкрепляет значение данного принципа (и конкретизирующей его системы норм) в качестве особенности права в его соотношении и расхождении с иными видами социальной регуляции (моральной, религиозной и т. д.).

Принцип формального равенства — постоянно присущий праву принцип с исторически изменяющейся сферой и мерой регуляции. И история права — это история прогрессирующей эволюции масштаба и меры формального (правового) равенства при сохранении самого этого принципа любой системы права, права вообще. Однако, разным этапам развития свободы и права в человеческих отношениях присущи свои масштаб и мера свободы, круг субъектов и отношений свободы и права.

Исходные фактические различия между людьми, если их рассматривать (и регулировать) с точки зрения абстрактно-всеобщей равной меры, предстают в итоге в виде неравенства в уже приобретенных конкретных правах (неравных по их структуре, содержанию и объему прав различных индивидов-субъектов права).

Правовое равенство и правовое неравенство (равенство и неравенство в праве) — предполагающие и дополняющие друг друга правовые определения, в одинаковой степени противостоящие фактическим различиям и отличные от них. Равная мера регуляции отношений различных субъектов предполагает, что приобретаемые ими реальные субъективные права будут неравны. Благодаря праву хаос фактических различий преобразуется в правовой порядок равенств и неравенств, согласованных по единому масштабу и равной мере.

Свобода индивидов подразумевает свободу их воли. Воля в праве — свободная воля, которая соответствует сущностным характеристикам права, отлична от произвольной воли и противостоит произволу. Волевой характер права обусловлен тем, право — форма свободы людей, свобода их воли. Этот волевой момент (в той или иной, верной или неверной, интерпретации) присутствует в разнообразных определениях права в качестве, например, общей воли (Руссо), классовой воли (Маркс и марксисты) и т. д.

Какой-либо другой формы бытия и выражения свободы в общественной жизни, кроме правовой, человечество не изобрело. Да это и невозможно ни логически, ни практически. Люди свободны в меру их равенства и равны в меру их свободы. Неправовая свобода, свобода без всеобщего масштаба и единой меры, так называемая «свобода» без равенства — это идеология элитарных привилегий, а так называемое «равенство» без свободы — идеология рабов и угнетенных масс (с требованиями иллюзорного «фактического равенства», подменой равенства уравниловкой и т. д.). Или свобода (в правовой форме), или произвол (в тех или иных проявлениях). Третьего не дано: неправо (несвобода) — всегда произвол.

С правовой точки зрения В. С. Нерсесянц рассматривает всемирноисторический процесс как прогрессирующее движение ко всеобщей свободе все большего числа людей. Все большее число людей (представители все новых слоев и классов) признаются формально равными субъектами права.

Историческое развитие свободы и права в человеческих отношениях представляет собой прогресс равенства людей в качестве формально (юридически) свободных личностей. Через механизм права — формального (правового) равенства — несвободная масса людей в ходе исторического развития преобразуется в свободных индивидов. Правовое равенство делает свободу возможной и действительной во всеобщей нормативно-правовой форме, в виде определенного правопорядка.

Далее академик Нерсесянц рассматривает довольно широко распространеные представления о противоположности права и свободы, права и справедливости, права и равенства. Эти представления обусловлены тем, что под правом в таких случаях имеют в виду любые веления власти, государственное законодательство, которое зачастую носит антиправовой, произвольный, насильственный характер.

Нередко свобода противопоставляется равенству. Ряд софистов младшего поколения (Пол, Калликл, Критий) отвергали правовое равенство с позиций аристократических и тиранических представлений о свободе как праве «лучших» на привилегии и произвол, праве сильных господствовать над слабыми и т. д. Аналогичный подход развивал Ф. Ницше. Религиозно-аристократическую концепцию «свободы личности» (оправдания неравенства и критики равенства) обосновывал Н. А. Бердяев.

В отличие от аристократической критики правового равенства «сверху» (в пользу элитарных версий свободы) марксистское отрицание правового равенства и права в целом идет «снизу» (в целях всеобщего прыжка в коммунистическое «царство свободы» без права и государства, утверждения «фактического равенства» и т. д.).

Противопоставление свободы и равенства характерно и современному широко распространеному представлению, будто «суть перемен, которые идут в России и в посткоммунистических странах» («модернизация» этих стран), состоит «в переходе от логики равенства к логике свободы». Тут социализм с уравниловкой (т. е. антиподом права и равенства) предстает как царство равенства, от которого, мол, надо перейти в царство свободы без равенства. В этих и сходных противопоставлениях свободы и равенства данным явлениям и понятиям по существу придается произвольное значение.

Нерсесянц снова возвращается к основной идее о том, что понимание права как формального равенства включает в себя, наряду со всеобщей равной мерой и свободой, справедливость. В контексте различения права и закона это означает, что справедливость входит в понятие права, что право по определению справедливо, а справедливость — внутреннее свойство и качество права, категория и характеристика правовая, а не внеправовая (моральная, нравственная, религиозная и т. д.). Поэтому всегда уместный вопрос о справедливости или несправедливости закона — то вопрос о правовом/неправовом характере закона, его соответствии/несоответствии праву. Но такая же постановка вопроса неуместна применительно к праву, поскольку оно (по понятию) всегда справедливо и является носителем справедливости в социальном мире. Более того, только право и справедливо. Справедливость потому собственно и справедлива, что воплощает в себе общезначимую правильность, а это в рационализированном виде означает всеобщую правомерность, т. е. существо и начало права, смысл правового принципа всеобщего равенства и свободы.

Для тех, чьи отношения опосредуются правовой формой, — как бы ни был узок этот круг — право выступает как всеобщая форма, как общезначимый, одинаково справедливый для всех субъектов права (различных по фактическому, физическому, умственному, имущественному положению и т. д.) масштаб и мера регуляции. Присущая справедливости всеобщая мера регуляции (воздаяния, оценки и т. д.) символически представлена в образе Фемиды с едиными для всех Весами справедливости. Как и право в целом, справедливость — антипод произвола и привилегий.

По смыслу и по этимологии справедливость восходит к праву, обозначает наличие в социальном мире правового начала и выражает его всеобщность, Правильность, императивность и необходимость. Справедливо то, что выражает право, соответствует и следует ему. Действовать по справедливости — значит действовать правомерно, соответственно требованиям права.

Другого принципа, другой формы выражения, кроме правовой, справедливость не имеет. Отрицание правового характера и смысла справедливости ведет к тому, что за справедливость начинают выдавать какое-нибудь неправовое начало — требования уравниловки или привилегий, те или иные моральные, нравственные, религиозные, мировоззренческие, эстетические, политические, социальные, национальные, экономические и т. п. представления, интересы, требования. Тем самым правовое (всеобщее и равное для всех) значение справедливости подменяется неким отдельным, частичным интересом (индивидуальным, групповым, партийным, классовым и т. д.) и произвольным содержанием, партикулярными притязаниями.

Право (и правовой закон) не игнорирует особые интересы и притязания. Они должны найти в нем надлежащее (т. е. именно справедливое) признание, удовлетворение и защиту. А это возможно только потому, что справедливость (и в целом право, правовой подход и принцип правовой регуляции) не сливается с этими притязаниями и не является нормативным выражением и генерализацией какого-либо одного из частных интересов. Напротив, справедливость, представляя всеобщее правовое начало «взвешивает» (на единых весах правовой регуляции и правосудия, посредством общего масштаба права) и оценивает их формально-равным, а потому одинаково справедливым для всех правовым мерилом.

Например, требования «социальной справедливости» с правовой точки зрения рациональны и могут быть признаны и удовлетворены лишь постольку, поскольку они согласуемы с правовой всеобщностью и равенством и их можно выразить в виде требований самой правовой справедливости в соответствующих областях социальной жизни. Но то, что именуется конкретными людьми «социальной справедливостью», может как соответствовать праву, так и отрицать его. Это различие и определяет позицию и логику правового подхода к «социальной справедливости». Так обстоит дело и в тех случаях, когда правовой справедливости противопоставляют требования моральной, нравственной, политической, религиозной и иной «справедливости».

В пространстве всеобщности и общезначимости принципа правового равенства и права как регулятора и формы общественных отношений свободных субъектов правовая справедливость выступает как критерий правомерности или неправомерности всех прочих претензий на роль справедливости в этом пространстве. Воздавая каждому свое, правовая справедливость делает это единственно возможным, всеобщим и равным правовым способом, отвергающим привилегии и утверждающим свободу.

Из сказанного следует внутренняя смысловая равноценность таких внешне различных определений сущности права, как: право — это формальное равенство; право — это всеобщая равная мера; право — всеобщая свобода; право — всеобщая справедливость и т. д. Эти определения относятся к определениям права в его различении с законом, не завися от воли законодателя.

И, наконец, утверждает автор либертарно-правовой концепции, именно в рамках либертарно-юридического подхода взаимосвязь сущности и явления в праве носит необходимый и закономерный характер: объективная правовая сущность (формальное равенство) — сущность определенного реального правового явления (устанавливаемого государством общеобязательного закона, выражающего свойства и требования принципа формального равенства).

Право, подразумеваемое либертарным правопониманием, — лишь необходимый правовой минимум, без чего не может быть права вообще.

Правовой закон как искомое соответствие закона требованиям принципа формального равенства (сущности права) — это адекватное и полное выражение права в его официальной признанности, общеобязательности, определенности и нормативной конкретности, необходимых для действующего позитивного права. С учетом сказанного общее определение понятия права (права в его совпадении с законом, или, что то же самое, — закона, соответствующего сущности права) можно сформулировать так: право — это соответствующая принципу формального равенства система норм, установленных или санкционированных государством и обеспеченных возможностью применения мер государственного принуждения.

Несоответствие закона праву может быть следствием правоотрицающего характера строя, антиправовой позиции законодателя или его ошибок и промахов, низкой правовой и законотворческой культуры и т. д.

В борьбе против правонарушающего закона в процессе развития свободы, права и государственности сформировались и утвердились специальные институты, процедуры и правила как самой законотворческой деятельности (и в целом процесса «позитивации права»), так и авторитетного, эффективного контроля за соответствием закона праву (система сдержек и противовесов в отношениях между властями, общесудебный и конституционно-судебный контроль за правовым качеством закона и т. д.).

Государство, таким образом, выступает и утверждается как правовая форма общей (публичной) власти, устанавливающей и защищающей определенный законодательно закрепленный правопорядок, в рамках которого прямое насилие (со стороны всех, включая и власть) запрещено, а допускаемое правом применение силы преобразовано в правовое (государственно-правовое) принуждение в форме и в границах санкции права (правового закона).

С либертарно-юридической точки зрения В. С. Нерсесянц различает собственно государство и «государство». В этом случае как правовая форма общей (публичной) власти любое государство (в истинном понимании этого) — это правовое государство (в меру развитости права соответствующей социально-исторической эпохи). Оно принципиально отличается от деспотизма (тирании, диктатуры, тоталитаризма и т. д.), который представляет собой доправовую, неправовую и антиправовую (отрицающую равенство, свободу и справедливость) форму выражения, организации и деятельности официальной власти.

Противопоставление государства (как правовой формы власти свободных людей) деспотизму (как насильственной власти и господства одних над другими, отношений господства-подчинения) имеет давние традиции в философско-правовой мысли (Аристотель, Цицерон, Августин, Фома Аквинский, Локк, Кант, Гегель и др.) и подкреплено не только опытом прошлого, но и реалиями тоталитаризма XX в. как новейшей деспотической формы насильственного властвования и радикального отрицания начал права и государственности.

Именно поэтому привычное россиянам «социалистическое государство» удостаивается кавычек. Ибо, по мнению автора, коренной антагонизм между социализмом и правом состоит в несовместимости формального, правового равенства и коммунистически-социалистического фактического равенства, отрицающего частную и вообще всякую индивидуализированную собственность и выражающегося в уравниловке. Опирающееся на массовое движение низов общества коммунистическое требование большего, чем допускает формальное правовое равенство, фактического равенства по существу означает не только уничтожение частной собственности, товарно-денежного производства, но вместе с тем и преодоление права, государственности и вообще всех прежних форм и структур надстройки. В этом смысле следует понимать вывод В. С. Нерсесянца, что при социализме нет права, и, следовательно, нет и государства как правовой формы организации и деятельности публично-политической власти. Вместо государства и права существует лишь коммунистическая политическая власть с ее неправовым законодательством. То есть в применении к социализму термин «государство» не следует понимать буквально.

Аксиологические аспекты различных типов правопонимания. Предметная область правовой аксиологии — это проблемы понимания и трактовки права как ценности (как цели, долженствования) и соответствующие ценностные суждения (и оценки) о правовом значении (т. е. ценностном смысле — с точки зрения права) фактически данного закона (позитивного права), реальной официальной власти, юридически значимого поведения людей, их отношений.

В рамках легизма, отождествляющего право и закон, отрицающего объективную сущность права и вместе с тем критерий отличия права от произвола, в принципе невозможно предметно говорить о собственно правовой оценке и правовой ценности закона и т. д.

Согласно естественноправовой аксиологии, в понятие естественного права, наряду с теми или иными объективными свойствами права (равенство людей и т. д.), включаются и различные моральные (религиозные, нравственные) характеристики. В результате такого смешения права и морали (религии и т. д.) естественное право предстает как симбиоз различных социальных норм, как некий нравственно-правовой (или морально-правовой, религиозно-правовой) комплекс, с позиций которого выносится то или иное (как правило, отрицательное) ценностное суждение о позитивном праве и позитивном законодателе (государственной власти).

Ценность права, согласно разработанной академиком В. С. Нерсесянцем либерально-юридической аксиологии, состоит в том, что право является всеобщей, необходимой и общеобязательной формой выражения таких фундаментальных человеческих ценностей, как равенство, свобода и справедливость.

Библиография

Нерсесянц В. С. Политические учения Древней Греции. М., 1979

Нерсесянц В. С. Личность и государство в политико-правовой мысли. М., 1980

Нерсесянц В. С. Право и закон. М., 1983

Нерсесянц В. С. Платон. М., 1984

Нерсесянц В. С. Право в системе социальной регуляции. М., 1986

Нерсесянц В. С. Наш путь к праву: От социализма к цивилизму. М., 1992

Нерсесянц В. С. История идей правовой государственности. М., 1993

Нерсесянц В. С. Право — математика свободы. М., 1996

Нерсесянц В. С. Юриспруденция. М., 1998

Нерсесянц В. С. Философия права Гегеля. М., 1998

Нерсесянц В. С. Манифест о цивилизме. Национальная идея России во всемирно-историческом прогрессе равенства, свободы и справедливости. М., 2000

Нерсесянц В. С. Право как необходимая форма равенства, свободы и справедливости//Социологические исследования. 2001. № 10

Нерсесянц В. С. Философия права. М., 2002

Нерсесянц В. С. Общая теория права и государства. М., 2002

Тема № 209

Эфир 04.02.2003

Хронометраж 50:05

www.ntv.ru

Сайт управляется системой uCoz