 |
 |
 |
gordon0030@yandex.ru
«Лавка древностей»
21.03.2002 
1:15:00
Знают ли любители древности и старины, что не всегда объект их поклонения аутентичен? Увы, он мог быть подменен уже в той же древности. И мы часто принимаем подмену за истину, получая и довольствуясь номерком вместо пальто. О ремесле археологов, о подлинности в церковной археологии ведут беседу после полуночи искусствовед и церковный археолог Александр Копировский и историк Леонид Беляев.
Материалы к программе:
Изучение христианских древностей — диалектический конфликт науки и богословия. Поэтому важно определить, что мы ищем? Каково наше понимание святыни и того, что мы хотим найти? Розанов сказал о христианах, что они любят мертвых больше, чем живых. Эти слова можно переадресовать на археологов. Что такое чистая археология? Существует ли таковая? Может быть «чистым», точнее назвать не археологию с
Для Л. А. Беляева в связи с этим, важно разделить понятия «археология» (чистая археология) и «церковная археология» (есть католическая археология, протестантская, которые полемизируют друг с другом (русская школа особняком стоит в этой полемике)), археологии как чистой науки и идеологии, т. е. ее интерпретации. Он считает важным выяснить, каково соотношение археологии как науки и почитания памятников:
1. Не является ли археология препятствием для почитания памятников (например, обнаруживая очередную фальсификацию).
2. Зачем она нужна: кому, например, принадлежит икона — музею или храму? В музее с предметом хранения проще разобраться, но невозможно или очень сложно поклоняться.
3. Против археологии христианских древностей работает ее же принцип: чтобы изучить — надо разрушить. При раскопках происходит быстрое разрушение памятника. Но и церковные ведомства, по словам Беляева, могут «построить на территории архитектурного памятника
4. Cуществует и такая проблема как «черная» археология, т. е. любая не научная — а такой большинство. Ученые считают себя следователями, читающими книгу земли; остальные — гробокопатели. Но где кончается романтика и начинается корысть?
А. М. Копировский не во всем согласен с Беляевым. Он считает, что не может существовать «чистой» археологии. Для Копировского, главное это отделить понятие «святыни» от ложного понимания святыни. Существует непрерывная живая христианская традиция, согласно которой в Новом Завете о священных вещах ничего не говорится. Материальность святыни — это скорее ветхозаветное понимание, которое в христианстве появляется в IV веке в Византии, когда христианство становится государственной религией. Не случайно двунадесятый праздник Воздвижения Креста Господня связан с раскопками, инициированными Еленой, матерью Константина Великого. Это своего рода археологический праздник (занятно, что книга Л. А. Беляева называется «Христианские древности» — это явная отсылка к «Иудейским древностям» Иосифа Флавия — но говорится в ней о материальных находках, тогда как Флавий пытается сохранить историю своего народа). Для христианина не существует мест захоронения Господа Иисуса и Богородицы. Это уже указывает, что есть первичные святыни и есть вторичные (напр. Плащаница). Христиане не поклоняются вещам как таковым, вещам самим по себе. Непонимание этого приводит к недоразумениям и в почитании святыни. Для Копировского важно не понятие чистоты археологии (вся она не чистая), а верное понимание святости.
Из статьи А. Копировского «Церковная археология: современные проблемы»
Церковная археология — специальный учебный предмет, связанный с произведениями церковного искусства и преподаваемый в российских православных духовных академиях с 1844 года. Он не входил в курсы светских учебных заведений ни до революции, ни, тем более, после нее. Однако в настоящее время привычные методы преподавания и даже идеологические барьеры не являются непреодолимой преградой для всестороннего поиска в сфере образования. Поэтому церковная археология в своем современном состоянии может быть рассмотрена в круге предметов, равно интересных и важных как для духовных, так и для светских учебных заведений России.
Прежде чем обосновать это положение, приведем факты, говорящие против приведенного выше тезиса. Словосочетание «церковная археология» для современного уха звучит крайне архаично, навевает мысли о
Такой предмет вряд ли способен сейчас
Дело в том, что церковные археологи постепенно стали рассматривать свои археологические находки, а также все произведения искусства, связанные с богослужением: храмы, мозаики, фрески, иконы, богослужебную одежду и утварь, книги и т. д. — с художественной стороны. Один из зачинателей этого направления В. А. Прохоров еще в 1862 г. писал: «Пока археологи не будут вместе с тем и художниками, или художники не будут вместе с тем и археологами, то наши археологические разработки по рукописям и искусствам будут идти медленно и односторонне». Подобные мысли неоднократно высказывал «архистратиг национальной русской археологии» (по выражению В. В. Стасова) Н. П. Кондаков. Он, полемизируя с Ф. И. Буслаевым, отрицавшим художественное значение древнерусского искусства, называл историю сложения русского искусства «историей художественной формы в искусстве» и призывал вводить отечественные древности в среду истории искусств, где «лучшие памятники получили бы, наконец, не кличку древностей, а значение памятников искусства».
Развиваясь в этом направлении, российская церковная археология в 1911 году по инициативе выдающегося ученого, преподавателя
Впрочем, еще до революции известный историк искусства Н. М. Щекотов хотел, чтобы дело изучения древнерусской живописи «перешло из рук археологов и иконографов в руки людей, близких к искусству, в руки художественных критиков», т. е. противопоставлял эти направления. Уже в советское время один из крупнейших отечественных искусствоведов В. Н. Лазарев еще более ужесточил эту позицию. Он писал, что все известные церковные археологи (Н. П. Кондаков, Н. П. Лихачев и Н. В. Покровский) «полностью отрывали форму от содержания, свели понятие иконографии к простой номенклатуре иконографических типов» и в анализе никогда не делали «попыток осветить образную сторону художественного творчества и раскрыть те идеи, которые лежат в основе любого произведения искусства». Но как раз именно к этому активно призывали своих коллег церковные археологи. Критиковать же их за то, что они сами этого не делали, — методологически неверно. Они и не могли этого сделать в силу «исторически обусловленного подхода к искусству в конце XIX века», когда эстетических оценок церковного искусства практически не существовало. Кроме того, абсолютное большинство произведений древней живописи находилось под потемневшей олифой или было искажено подновлениями, а древние храмы были в значительной степени перестроены. И, наконец, это было затруднено отношением общества к церковной архитектуре и живописи как в принципе нехудожественному искусству. «Стоит только завести разговор о византийской живописи, — писал один из энтузиастов ее сохранения и возрождения Г. Г. Гагарин, — и тотчас у большого числа слушателей непременно явится улыбка пренебрежения и иронии. Вам наговорят бездну остроумных замечаний о безобразии пропорций, об угловатости форм, о неуклюжести поз, о неловкости и дикости в композиции».
Словосочетание «церковная археология» в работах советских искусствоведов на долгие годы стало символом ненаучного, архаического подхода к изучению памятников искусства. Лишь начиная с середины
В свою очередь, церковные исследователи постоянно обращались к опыту светских искусствоведов, широко цитируя их в своих работах, практически не критикуя их мнений (даже там, где это было бы оправдано). Это, например, известные православные богословы профессор Московской духовной академии протоиерей Александр Ветелев, профессор Ленинградской духовной академии протоиерей Ливерий Воронов, архиепископ Сергий (Голубцов) (родственник церковного археолога проф. А. П. Голубцова).
Профессору Московской духовной академии протоиерею Алексию Остапову выпала честь возродить в
Таким образом, с очевидностью наметились пути синтеза
И все же «встречное движение» еще не стало встречей. Сейчас
Взаимная подозрительность церковного и светского направления в науке об искусстве проявляется вполне определенным образом. Когда в духовном учебном заведении (например, в Московской духовной академии) церковная археология преподается по Н. В. Покровскому, «в связи с историей христианского искусства», даже без оценок и интерпретаций, которые даются предметам церковного искусства в светском искусствоведении, то и такой подход некоторыми представителями церкви считается недостаточно церковным. Его предлагается заменить «богословием иконы» — предметом, значительно более специальным и сложным, чем церковная археология, и в то же время сильно идеологизированным, содержащим в себе резкое противопоставление светского и церковного искусства.
В светском же искусствоведении исследователи достаточно часто с невероятной легкостью оперируют тонкими богословскими определениями, используя их для выяснения проблем датировки и атрибуции храмов, икон и т. д., т. е. вне живого контекста церковной истории, всего лишь в качестве «подсобного материала». Понятно, что пока будет иметь место установка на замкнутость в собственных границах, даже при некоторых взаимозаимствованиях, будет страдать и церковная, и светская наука.
Механическое соединение церковной археологии и искусствоведения, разумеется, невозможно, да и не нужно. Они существуют как самостоятельные узкоспециальные направления в науке. Речь может идти лишь о восстановлении искусственно прерванной традиции, предполагавшей единство
Первой отправной точкой в этом направлении могут служить труды одного из основателей отечественной церковной археологии проф. СпбДА. Н. В. Покровского. Он считал, что целью изучения этой науки должно быть понимание учащимися духовной ценности и красоты церковных древностей. Он расширял границы своего предмета, вводя в них новые художественные памятники церковной тематики и выстраивая их в хронологической последовательности, чтобы зримо представить студентам духовной академии — как правило, будущим священникам — огромное значение этих памятников для отечественной и мировой культуры, а вследствие этого — обеспечить их сохранность. Еще в 1906 г. он представил в Святейший Синод подробную записку «О мерах к сохранению церковной старины», поскольку перестройка церковных зданий часто велась самыми варварскими способами, и предлагал поэтому передать все древние храмы, иконы и т. д. из ведения Министерства внутренних дел в ведение церкви.
В настоящее время охрана памятников старины организована в государственном масштабе, и произвольное уничтожение, имевшее место в советское время, им, можно надеяться, не грозит. Однако в течение последних лет идет активное строительство сотен новых храмов. Возрождается и богослужение в тысячах старых храмов, ранее закрытых или использовавшихся в других целях. Значит, необходимо их внутреннее обустройство: ремонт, чаще всего — капитальный, реставрация старой или написание новой росписи, установка новых иконостасов и отдельных икон. Без ясных ориентиров, которые может дать лишь соответствующее образование, в этом обустройстве во много раз возрастает опасность серьезных технических, художественных или духовных искажений. Знания в области церковной археологии, обогащенной опытом светского искусствознания, для членов приходских общин или хотя бы для клира и членов приходских собраний, непосредственно отвечающих за сохранность храма, становятся не только желательными, но даже необходимыми.
Учитывая низкий, как правило, уровень представлений современных людей о церковном искусстве и об искусстве вообще, необходимо также, чтобы предмет, вводящий в область церковного искусства, был ясным и обозримым. При этом он должен включать в себя элементы разных богословских дисциплин. Так, церковной археологии сейчас необходимо на новом уровне включить в себя церковную историю и литургику, от которых она отделилась на начальной стадии своего развития.
С другой стороны, интерес к прекрасному в области человеческой культуры часто приводит людей к вопросам об истоках красоты и смысле жизни. Однако невозможно рекомендовать всем желающим удовлетворить его обратиться к изучению чрезвычайно объемной и многоплановой истории искусства. Более целостным, компактным, наконец, актуальным, и потому — более плодотворным представляется серьезное знакомство с храмовой архитектурой, живописью и прикладным искусством, поскольку в них содержатся и формы предшествующего им по времени античного искусства, и основы для развития последующего светского искусства.
В настоящее время церковная археология преподается в православных духовных академиях, семинариях и ряде православных высших учебных заведений, основанных после падения идеологических барьеров в нашей стране. Опыт такого преподавания — без попыток унификации (!) — мог бы стать предметом обсуждения на специальной конференции или, лучше, на ряде рабочих преподавательских семинаров.
Вопросы для дискуссии:
• Чем общая (научная) археология отличается от религиозной (библейской, церковной, христианской)?
• Насколько допустимо копать в святых местах? Ведь существуют каноны против гробокопательства. Что такое святыня для археолога и для, например, игумена монастыря, где ведутся раскопки?
• Что есть религиозная археология? Насколько археология подтверждает священное Писание и поиски святых мест (поиски Ноева ковчега)?
• Археологи утверждают, что история раннего христианства выглядит не совсем так, как показывают письменные источники. В чем заключаются проблемы археологии эпохи Христа?
• Постмодернистская эстетизации древностей — что это такое? Чем археолог отличается от антиквара?
Библиография
Архимандрит Киприан (Керн). О. Антонин Капустин, архимандрит и начальник Русской духовной миссии в Иерусалиме (1817–1894 гг.). М., 1997.
Беляев Л. А. Христианские древности: Введение в сравнительное изучение. СПб., 2000.
Беляев Л. А. Древние монастыри Москвы по данным археологии. М., 1995.
Вздорнов Г. И. История открытия и изучения русской средневековой живописи: XIX век. М., 1986.
Голубцов А. П. Из чтений по церковной археологии и литургике. СПб., 1995.
Журнал «Российская археология»
Копировский А. М. Церковная археология: новые возможности/Сайт «Религия в России»
Краутхаймер Р. Три христианские столицы. Топография и политика. Рим, Константинополь, Милан. М.; СПб., 2000.
Лебедев Г. С. История отечественной археологии: 1700–1917. СПб., 1992.
Мерперт Н. Я. Очерки археологии библейских стран. М., 2000.
Покровский Н. В. Очерки памятников христианского искусства и иконографии. СПб., 1999.
Сен Рок П. Современная христианская археология на Западе//Российская археология. 1998. № 2.
Христианские реликвии в Московском Кремле. М., 2000.
Тема № 88
Эфир 21.03.2002
Хрономераж 1:15:00
www.ntv.ru