 |
 |
 |
gordon0030@yandex.ru
Сталинская архитектура
31.10.2001 
30:00
Американский и российский историки искусства Вадим Паперный и Григорий Ревзин излагают свой подход и свою трактовку архитектуры сталинской эпохи.
Материалы к программе:
Вопрос архитектура и культура распадается на две большие части:
1. какое место вообще архитектура занимает в культуре;
2. каково место там сталинской архитектуры.
В мировой науке о связи архитектуры и культуры говорят прежде всего иконология и семиотика.
Иконология.
Для иконологии определяющей является работа: Эрвин Панофски, «Готическая архитектура и схоластика» (ее с пиететом упоминает Паперный). Там впервые были корректно связаны два таких, казалось бы, различных феномена как философская мысль и «строительная практика». Связать их оказалось возможным не напрямую, а через введение общего для обоих понятия «стиль мышления». Эта связь проходит через монополию на образование (то есть особую форму социальной организации) благодаря которой стиль мышления транслировался из философии в архитектуру. Философия и архитектура, по Панофскому, суть «первичная и вторичная духовные формы».
Тогда связь схоластики и готики видится Панофскому следующим образом.
В схоластической философии существовали следующие правила построения размышления и текста:
1. всеохватываемость (достаточное перечисление).
2. система частей (достаточная членораздельность).
3. четкость и дедуктивность, требующая идти от общего к частному (достаточная взаимосвязь).
Этим принципам схоластики точно соответствует в готике:
1. Всеохватываемость — баланс базилики и
2. система частей — правило применения одного выбранного типа свода во всех частях постройки и их (частей) строгое соответствие друг другу.
3. четкость и дедуктивность — различные элементы четко соотнесены в целое, но очевидно отличимы, так что по форме центрального нефа можно судить о боковых нефах и даже по поперечному сечению колоны — о здании в целом.
Семиотика.
Для семиотики в целом характерно разбиение любого феномена на бинарные оппозиции (чет/нечет, правое/левое, верх/низ, лексика/грамматика и т. д. и т. п.).
Потом семиотика исследует как эти бинарные оппозиции складываются в язык (как слова складываются в фразы).
Тогда здание можно разбить на форму/содержание, традицию/новацию, остов/декор и тем самым проанализировать его. (Это метод, собственно говоря, книги «Культура 2».)
Отечественная семиотика связывается с
Кроме того, в двадцатом веке можно выделить следующие подходы к архитектуре:
— конструктивизм и функционализм: «Западный функционализм отличается от советского конструктивизма отношением ко времени. Функционализм связан с современными функциональными возможностями, конструктивизм ориентирован в будущее, в социалистическую утопию» (Александр Раппапорт. «Заметки о природе архитектуры»).
— деконструктивизм: «Деконструкция на первый план выдвигает условность языка и способность самой конструктивности быть лишь внешним изобразительным знаком, скрывающим подлинные мотивы творчества, что открывает возможность для игры в парадоксальные
Ревзин. «Картина мира в архитектуре. «Космос и история»//Вопросы искусствознания. 1994. № 3/4.
1. Авторитаризм, иерархия, вертикаль — в сталинской архитектуре неоспоримы.
2. Но нельзя не признать кроме того, что уровень профессионализма сталинских архитекторов был очень высок.
3. Концепция Паперного очень красива и классична, но ее с трудом можно приложит к конкретным постройкам. На конкретном материале она не всегда срабатывает.
«Понимание сооружения как центра мира, от которого начинается отсчет пространства, — основа всех систем архитектурной семантики... Эта ось мира имеет достаточно ясную иерархию — можно сказать, что архитектура всегда служит медиатором между нижним, средним и верхним мирами (это распространяется даже на жилую архитектуру — ср. в этой связи трехчастную схему классического палаццо».
«Архитектура рождается лишь с началом истории... Историчность — это принятие времени, осознание необходимости тех изменений, которые оно с собой несет...»
Но архитектура на первый взгляд кажется принадлежащей исключительно вечности и пространству — Космосу, а не времени.
Но «Космос осуществляется лишь на фоне истории».
Это «парадокс историчности архитектуры».
Суть архитектуры — «наличие формы как самостоятельного сюжета рефлексии (рефлексивной формы). Парфенон обладает некоторой специфической формальной конструкцией. Его форма не сводима ни к конструкции, ни к функции, ни к материалу, ни к традиции».
А художественная форма возникает лишь на фоне истории.
Причина тому — то, что доисторическая реальность это непрерывное чередование смерти и воскресения, «здесь все пожирается и переваривается, перемалывается и разлагается, зачинается и умирает». Поэтому законченная форма — архитектура как таковая — здесь невозможна.
А история появляется, когда начинается отпадение от первообразца, от идеи, эйдоса — и поэтому архитектура, яснее всего древнегреческая, это попытка воплощения
Следовательно, у архитектуры есть устойчивая семантическая аура, «которая сопровождает конкретную иконографическую схему на всем протяжении истории». То есть существует некое «поле значений» которое стоит за архитектурой. Этот вывод Ревзина очень похож на вывод Панофского о «стиле мышления» той или иной эпохи.
Тогда индивидуальный стиль архитектора — это то, как конкретный архитектор «реставрирует» «поле значений», в котором находится.
И здесь Ревзин вводит понятие о двух формах, (что напоминает уже понятие Паперного о «двух культурах»):
«Практически все, что мы говорили об архитектуре как средстве удержания Космоса от деградации, может быть отнесено только к классической форме». Что значит тогда незавершенная, открытая форма? «Классическая форма утверждает неизменность Космоса на фоне изменяющегося мира, неклассическая — барочная, оптическая и др. — должна передавать саму эту текучесть и изменчивость».
В. Паперный. «Культура 2».
Он не даром ссылается в предисловии к «Культуре 2» на Панофского. Паперный тоже видит за тем, что изменяет мнения людей и стили архитектуры — «толщу культуры» (и в этом смысле он является культурологом).
«Мы будем исходить из предположения, что изменения, происходящие в архитектуре, и изменения, происходящие в других искусствах, в экономике, в образе жизни, типах социальной организации, в газетной лексике и т. п., подчиняются некоторым общим закономерностям. Примем в качестве допущения, что не отдельные архитекторы, критики, чиновники и вожди своими усилиями поворачивали архитектуру (литературу, кино) в ту или иную сторону, а, напротив, что это движение в ту или иную сторону первично по отношению к усилиям отдельных людей, что существует нечто, совершающее это движение, вовлекая в него отдельных людей, «играя их побуждениями и интересами и давая им при этом ощущение свободы (Hauser) — и это нечто мы будем называть культурой».
Метод Паперного вполне семиотический — разбиение явлений на парные противопоставления — бинарные оппозиции — и их анализ.
В этом разбиении прежде всего возникает оппозиция Культуры 1 и Культуры 2.
«Культуре 1 свойственно то, что здесь названо горизонтальностью. Это значит, что ценности периферии становятся выше ценностей центра. И сознание людей, и сами эти люди устремляются в горизонтальном направлении, от центра. На этой фазе власть не занята архитектурой или занята ей в минимальной степени. Архитекторы... предоставлены сами себе и генерируют идеи, которые почти никогда не удается воплотить.
Культура 2 характеризуется перемещением ценностей в центр. Общество застывает и кристаллизуется. Власть начинает интересоваться архитектурой — и как практическим средством прикрепления населения, и как пространственным выражением новой центростремительной системы ценностей. Архитектура становится симметричной».
Суть сталинской архитектуры и сталинской культуры вообще — в победе Культуры 2 над Культурой 1.
Темы для обсуждения:
Метод бинарных оппозиций был разработан прежде всего на материале научного изучения мифологии. Очень характерно, как книга Паперного, написанная в
Следовательно, сегодня когда ситуация в корне изменилась, будут отчасти правы те, кто скажут, что книга Паперного устарела (поэтому и является классической). Сегодня, когда интеллигенция опять политически поляризуется, предложенный Паперным как бы «объективный», неполитизированный анализ может показаться некоторым архаичным.
Библиография
Араухо И. Архитектурная композиция. М., 1982.
Бринкман
Гидион З. Пространство, время, архитектура. М., 1984.
Зитте К. Художественные основы градостроительства. М., 1993.
Иконников А. В. Функция, форма, образ в архитектуре. М., 1986.
Образ мира в архитектуре. М., 1995.
Панофски Э. Готическая архитектура и схоластика/Богословие в культуре Средневековья. Киев, 1992.
Паперный В. Культура Два. М., 1996.
Ревзин Г. И. Неоклассицизм в русской архитектуре начала ХХ века. М., 1992.
Ревзин Г. И. Картина мира в архитектуре. «Космос и история»//Вопросы искусствознания. 1994. № 3/4.
Тема № 28
Эфир 31.10.2001
Хронометраж 30:00
www.ntv.ru