Учение Христа

gordon0030@yandex.ru

Архив выпусков | Участники

↓№ 315↑

06.11.2003 Хронометраж

39:42

Стенограмма эфира

Известно, что Христос учил о Царстве Небесном (или Царстве Божьем). Но в Евангелии не говорится о нем как о царстве, не объясняется что это. Оно «подобно тому как...» — то есть скорее некоему процессу или состоянию... О том, в чем суть и новизна учения Христа, — священник Георгий Чистяков и религиовед Анна Шмаина-Великанова.

Участники:

Георгий Чистяков — священник

Анна Ильинична Шмаина-Великанова — религиовед

Материалы к программе:

Из книги о. Г. Чистякова «Над строками Нового Завета»:

Начало проповеди. Крестившись, Иисус начинает Свою проповедь. Она, собственно, и составляет содержание Евангелия. Всё остальное занимает сравнительно небольшое место. Хотя и проповедь в Евангелии — не самое важное, потому что самое важное в нём — Сам Христос.

...Крестившись, Иисус приходит в Свой город, в Назарет. В субботний день в синагоге Ему подают свиток — книгу пророка Исайи. Развернув, Он начинает читать: «...Дух Господень на Мне; ибо Он помазал Меня благовествовать нищим и послал Меня исцелять сокрушённых сердцем, проповедовать пленным освобождение, слепым прозрение, отпустить измученных на свободу, проповедовать лето Господне благоприятное». И, закрыв книгу и отдав служителю, сел; и глаза всех в синагоге были устремлены на Него. И Он начал говорить им: ныне исполнилось писание сие, слышанное вами» (Лк4: 18–21).

Здесь перед нами описание субботнего богослужения в синагоге, в высшей степени напоминающее то, что происходит каждый воскресный день в любом православном храме. Иисус читает Слово Божие, затем отдаёт свиток служителю, который его уносит, и начинает проповедь на тему только что прочитанного текста: «Ныне исполнилось писание сие, слышанное вами». Здесь опять связь между Ветхим и Новым Заветами — не только на уровне текста, но и в плане богослужения. Наше новозаветное богослужение выросло из ветхозаветного.

Итак, «Дух Господень на Мне; ибо Он помазал Меня», т. е. сделал Меня Христом, чтобы возвещать Благую Весть нищим. Благая Весть — Евангелие, возвещаемое нищим. «Блаженны нищие...», начало Нагорной проповеди, — оно отсюда, из того места 1-й главы книги пророка Исайи, что было прочитано в субботний день в синагоге Назарета. Именно в этот момент, прочитав это место, Иисус в первый раз обратился к людям с тем, из чего потом вырастет Нагорная проповедь.

Заметим в качестве предварительного наблюдения: в Новом Завете присутствуют как минимум три варианта Нагорной проповеди. Первый — в 4-й главе Евангелия от Луки, второй — там же, глава 6-я, начиная с 20-го стиха, наконец, третий — в Евангелии от Матфея, глава 5-я. Поэтому, чтобы полнее понять Нагорную проповедь, мы должны сличить эти три её варианта. Только сделав это, можно услышать, что говорит нам Христос; если не попытаться сопоставить их, получится в высшей степени поверхностное чтение, духовно неполезное и полное подмен — когда мы вкладываем свои мысли в евангельские слова и таким образом подменяем ими то, что говорит нам Христос. Получается демонстрация своего «я» на фоне Евангелия, а не духовное чтение. Вот ещё одно объяснение того, почему Евангелие в Новом Завете доведено до нас не один, а четыре раза, почему Новый Завет включает в себя благовествования от Матфея, Марка, Луки и Иоанна, а не какое-то одно синтетическое повествование.

«Дух Господень на Мне; ибо Он помазал Меня благовествовать нищим...» Христос — Машиах, что на иврите значит «помазанник», призванный «благовествовать нищим». Отсюда слова «блаженны нищие» в первом варианте Нагорной проповеди. «И послал Меня исцелять сокрушённых сердцем...» Здесь вспоминается 50-й псалом, стих 19-й: «Сердца сокрушённого и смиренного Ты не презришь, Боже» и другие стихи.

«И послал Меня исцелять...» Иисуса посылает Бог, а Иисус посылает учеников, апостолов. Слово «апостол» и означает «посланный». На иврите это ишлия, во множественном числе — шелюзсим. В Ветхом Завете это слово обычно применяется к пророкам Илие и Елисею. Задумайтесь, и вы поймёте, что служение этих двух пророков отличается от служения остальных (насколько мы можем судить, исходя из библейских текстов). Те, другие, были посланы, чтобы возвещать. А Илия и Елисей не только возвещают, но и исцеляют и воскрешают. Причём кого? Кто такая вдова из Сарепты Сидонской, у которой Илия воскрешает сына? Кто такой Нееман, которого Елисей исцеляет от проказы? Язычники. Они язычники и поэтому в большей степени открыты Богу, чем люди Писания, иудеи. Парадоксально, что иудеям Бог явился через Моисея в купине, дал заповеди, Закон, открыл Себя; а язычникам Он не являлся, но именно они, язычники, оказываются более восприимчивыми к тому, что Он делает среди людей, с людьми. Почему?

Потому что в их языческом сознании ещё не сложился образ Бога, которым они подменили бы Бога Живого. В сознании же иудея ко времени Илии-пророка такой образ уже сложился. Поэтому, когда происходит что-то, не соответствующее его представлениям о Боге, иудей просто не воспринимает происходящего. Бог творит чудеса, а человек их творить не может — для иудеев это аксиома, поэтому они отвергают чудеса, которые Бог творит руками Илии и Елисея. В их сознании застыло: чудотворец только один — Бог. Без сомнения, это так, но того, что Бог может творить чудеса руками людей, они уже принять не могут, потому что формула «чудотворец один только Бог» заслоняет от них действия Бога, становится в их сознании ложным богом, закрывает от них реальность. Посылка «Никто не может творить чудеса и прощать грехи, кроме Бога» — верная. Но она приводит к неверным выводам, когда превращается в окаменелый, застывший образ, а в результате отрывает человека от Бога.

Язычник же в силу своей непросвещённости ничего не знает об этих образах Бога и поэтому воспринимает Его действия со всей дикарской наивностью и простотой. В этом смысле он находится в выигрышном положении.

Сегодняшний язычник тоже зачастую находится в лучшем положении, нежели православный человек, потому что его религиозное сознание не сковано застывшими образами, его не пугает то, что может испугать человека, привыкшего к тому или иному способу богообщения. Например, существовавшая в средние века практика чтения Евангелия лицом к народу была вытеснена чтением лицом к алтарю. Когда на Западе литургический язык, латынь, стал непонятен тем, кто говорил по-французски, по-итальянски и тем более по-немецки, и когда у нас, на Востоке, славянский язык стал непонятен простым людям, стоящим в храме, тогда казалось, что, действительно, читать Слово Божие лицом к людям, которые в это время зевают, а то и дремлют, — кощунство. Священнослужители повернулись лицом к алтарю. Сегодня чтение Евангелия лицом к народу кем-то воспринимается как кощунство, как вызов основам православия, хотя, конечно, никакого вызова в этом нет — наоборот, это возврат к подлинной, освящённой столетиями традиции.

Понятно, почему на Западе появилась практика причащения мирян только Телом Христовым, без Святой Крови — по Неосторожности прихожане могли опрокинуть Чашу...

Наш опыт вчитывания в Священное Писание должен помочь нам научиться видеть Бога Живого, вступать в диалог с Ним, прорываясь через застывшие в нашем сознании Его образы. А таковые поджидают нас повсюду. Чтобы образ застыл, не нужно веков, десятилетий, достаточно одного дня. Поэтому к живому евангельскому тексту нужно подходить в высшей степени целомудренно и трепетно, помня, что это текст особый. Помня, что, как говорит евангелист Лука, «много вдов было в Израиле», но ни к одной из них не был послан пророк Илия, «а только ко вдове в Сарепту Сидонскую» (4: 25–26). Потому что те вдовы жили с неким застывшим образом Бога, в отличие от вдовы из Сарепты Сидонской. «Много также было прокажённых в Израиле при пророке Елисее, — подчёркивает далее апостол, — и ни один из них не очистился, кроме Неемана Сириянина» (4: 27). Каждое слово здесь подобно пощёчине. Понятно, почему, услышав это, все в синагоге исполнились ярости. Потому что, действительно, для присутствовавших в синагоге сказанное было оскорбительно. Много прокажённых в Израиле, а послан был Елисей к этому грязному язычнику Нееману. Этот грязный язычник оказался ближе к Богу — его сознание не было отягощено окаменелыми образами...

Из книги священника Г. Кочеткова «В начале было Слово: катехизис для новопросвещенных»:

Итак, согласно Мк 1:15, началась Господня проповедь приблизившегося Божьего Царства, ибо исполнились его сроки. Однако Господь начинает Свою проповедь не только свидетельством об этом Царстве, но и как бы свидетельством о Себе, поскольку в Нем Самом и существует полнота Царства. Как же Он это делает? Он нигде никогда не говорит: «Я — Мессия, Я — Сын Божий, следуйте за Мной!», но в основном обращается к внутреннему, духовному чувству человека.

...Это хорошо видно в случае, когда Он приходит в субботу в Назаретскую синагогу (Л к 4:16 и далее). Начальник синагоги подает Господу книгу пророка Исайи, предлагая Ему сказать слово, т. е. проповедь с изъяснением. Иисус открывает книгу и читает следующее: «Дух Господень на Мне, ибо Он помазал Меня. Послал Меня благовествоватъ нищим, возвестить пленным освобождение и слепым прозрение, отпустить угнетенных на свободу, возвестить лето (т. е. юбилейный год) милости Господней» (61:1–2).

Затем Господь, сев и начав слово проповеди, говорит: «Ныне исполнилось писание это перед вами» (Лк 4:21). Это и есть Христово откровение о Себе, ибо именно Его при Крещении явно, а при Рождении сокровенно помазал Господь Бог Святым Духом, так что это Он — Помазанник, что по-еврейски и значит Мессия (Машйах), а по-гречески — Христос.

Так Иисус дает знамение приблизившегося Небесного Царства и одновременно знамение Своего мессианства...

Конечно, у многих недоставало... честности и открытости в вере в Бога и Богу. Но тем не менее, именно так Господь начинает Свою мессианскую проповедь, подтверждая каждое Свое слово Своими делами — чудесами и исцелениями. Ведь если Он говорит, что Он благовествует нищим, отпускает угнетенных на свободу, дает слепым прозрение и т. д., то Он должен был это явно показать, тем самым дав знамения благовествуемого Им Царства и Своего спасительного для всех мессианства. Это Он и делает.

Первым Его чудом, а лучше сказать, знамением, было чудо в Кане Галилейской, совершенное Христом после Его Сорокадневного поста и Искушения в пустыне.

Как говорится в Ин 2:1–11, Иисус был в Кане Галилейской с Матерью на свадьбе у бедных людей, и им не хватило вина для гостей. И вот по просьбе Матери Христос помогает им и совершает чудо — претворяет воду в каменных сосудах в «доброе вино». Тогда Христос, как написано в Евангелии, «явил Славу Свою», что тоже есть, конечно, некое Богоявление, и «положил начало знамениям» (ст. 11). К слову говоря, в древней церкви в праздник Богоявления вспоминалось не только Крещение и Рождество Христово, но и это чудо.

Но, как мы уже говорили, не только чудеса были совершаемы Господом как Мессией-Христом. Он начинает и Свои исцеления людей от их болезней плоти и духа. Поводом для исцелений, конечно, являются болезни плоти, т. е. души и тела, но часто они сами являются свидетельством о болезни духа, и Господь, спасая человека, а значит, в первую очередь, его дух, нисколько не гнушается плотью. Он — Целитель, но целительство для Него, как и чудотворения, — не цель Его Пришествия, а знамения Царства, т. е. то, что является естественным для Мессии, дающего «новое учение со властью» (Мк 1:22,27).

Один из первых конкретных примеров такого исцеления — это исцеление бесноватого в Капернаумской синагоге (Мк 1:21–28).

«И приходят в Капернаум; и вскоре в субботу вошел Он в синагогу и учил. И дивились Его учению, ибо Он учил их как власть имеющий, а не как книжники. В синагоге их был человек, одержимый духом нечистым, и вскричал: оставь! что Тебе до нас, Иисус Назарянин? Ты пришел погубить нас! знаю Тебя, кто Ты, Святой Божий. Но Иисус запретил ему, говоря: замолчи и выйди из него. Тогда дух нечистый, сотрясши его и вскричав громким голосом, вышел из него. И все ужаснулись, так что друг друга спрашивали: что это? что это за новое учение, что Он и духам нечистым повелевает со властью, и они повинуются Ему? И скоро разошлась о Нем молва по всей окрестности в Галилее».

Из этого отрывка, который говорит о деянии Иисуса Христа в Капернаумской синагоге, куда Он пришел из синагоги Назаретской, где, как мы видели, читал Ис 61:1–2, видно, что Иисус не только Пророк-Вестник (Мк 1:14), но и Учитель Премудрости (высшей Мудрости, Правды, Закона). Экзорцизм, т. е. совершаемое Им изгнание беса из человека, иллюстрирует силу и истинную премудрость Его учения, премудрость не только в словах правды, но и в соответствующих делах. [Это то, чего мы с вами постоянно добиваемся, — чтобы и наша премудрость тоже была не в одних человеческих словах, но и в делах, т. е. во всей нашей жизни.] Воздействие учения Иисуса на слушающих определяется именно деятельной его силой.

Ст. 23. Возвещенная Христом в Капернаумской синагоге весть о Царстве Божием немедленно вызывает дикий крик. Кричит больной человек, в котором живет демон. Этот дух отторгает человека от Бога и тем самым делает его оскверненным. Против этого нечистого духа и выступает Чистый (т. е. Святой) Божий, в Котором Святой (т. е. Чистый) Дух.

Одержимость, как и многие другие болезни, считалась вызванной нечистыми духами. Болезнь боговраждебна, она не угодна Богу. Поэтому исцеление (т. е. спасение) есть борьба Спасителя (т. е. Целителя) с враждебным Ему злом.

Ст. 24. Одержимый сопротивляется и говорит Иисусу: «Оставь нас...: Ты пришел погубить нас; знаю Тебя, кто Ты, Святой Божий». В Том, Кого народ называет Иисусом из Назарета, злой дух видит Святого Божьего.

Ст. 27. Здесь изображается всеобщее возбуждение в синагоге. Обмениваясь оживленными вопросами, люди пытаются разгадать загадку, внезапно поставленную перед ними: «Что это? — Это новое учение со властью». Но «новое» здесь значит эсхатологическое, действенное, окончательное. Поэтому-то оно и «со властью». Слушатели тотчас убедились в его действенности.

Итак, Евангелие, Благовестив Царства, сопровождаемое мессианскими чудесами и исцелениями, Царства, узнаваемого во Христе и через Христа в Духе, было по сути и Благовестием о Христе.

В евангелиях дается и еще ряд важных о Нем свидетельств, еще ряд как бы малых Богоявлений. Остановимся на двух из них — Мф 16:13–20 и 17:1–9. Эти два места, наверное, всем хорошо известны: первое — исповедание апостолом Петром Иисуса Христом, Сыном Божьим, и второе — Преображение Господне.

Сначала несколько слов об исповедании Петра. Здесь, в ясном исповедании веры во Иисуса как Христа, апостол Петр — первый, и в этом смысле единственный. В этом и заключается непреходящее для всех нас его значение, учитывая особую значимость самого данного ему и через него откровения: «Ты — Христос, Сын Бога Живого» (16:16). Господь спрашивал: «За кого люди почитают Меня, Сына Человеческого?» (16:13), и остальные ученики отвечали непосредственно на этот вопрос, одни, мол, — за того, другие — за иного, таким образом, своего сердца Христу еще не открывая. Этот вопрос Господа не затрагивает их лично и личностно и отсюда их, так сказать, духовный провал. А апостол Петр не говорил о том, за кого почитают Иисуса люди, зато в ответ на следующий вопрос Господа: «А вы за кого почитаете Меня?» (16:15) он уже не молчал, а дерзновенно сказал, что Иисус — Христос, что Он — Сын Божий! За это Петр и получает уникальное обетование. Ему говорится, что по исповеданной им вере он теперь «камень», что по-гречески и значит «петрос». «...И на этой скале („петра“) Я созижду (т. е. построю, создам) Церковь Мою, — говорит Господь, — и врата (т. е. силы) ада не одолеют ее».

...Да, на «камне» всякого личностного исповедания Иисуса Христом, Сыном Божьим, невозможного без соответствующего Богоявления, Богооткровения и Богопознания, и зиждется Церковь, начиная с личности апостола Петра. Но не случайно в этой же главе Мф, буквально в следующем абзаце, Господь говорит ему: «Отойди от Меня, сатана, ибо ты Мне соблазн». Именно поэтому для полноты присутствия Господа в Его Церкви недостаточно «одного», кем бы он ни был, а нужны хотя бы «двое-трое»...

Следующее Богоявление — это Преображение Господне. Здесь со Христом уже не один свидетель-ученик, а трое. Тот же Петр и братья Иаков и Иоанн идут с Господом на гору и приобщаются Его божественному, святому «Фаворскому Свету» Преображения.

Преображение явилось свидетельством мессианского достоинства Иисуса, и свидетельством столь явным, что Господь даже предупреждает Своих учеников, чтобы они не разглашали о нем, зная, что другие воспринять его сердцем, т. е. истинно, еще не смогут. Но не случайно именно с этого времени начинается шествие Господа в Иерусалим, шествие прямо на Голгофу, к следующему Богоявлению, плоды которого способны были бы привести людей и «на Фавор».

И все-таки не чудесный и не внешне мистический, а личностный и учительный, керигматический момент в Евангелии, особенно в евангелиях от Матфея и Луки, стоит на первом месте, ибо основная цель евангелий — жизне- и вероутверждающая. Теперь мы и должны обратиться к главным моментам конкретного учения Господа.

Но начиная говорить об этом учении, предварительно надо иметь в виду, что Господь не отменил учения прежних заветов, бывших до Него, как не отменил и прежних законов. Он Сам сказал, что пришел не нарушить Закон или Пророков, но исполнить (см. Мф 5:17).

«Исполнить» — это слово, которое имеет два важнейших значения: исполнить в смысле совершить, сделать, выполнить что-то и, с другой стороны, исполнить в том смысле, в котором мы говорим об «исполнении времен», т. е. наполнить, довести до известного совершенства, до полноты, и таким образом придать закону новое качество. Итак, с одной стороны, очищается и утверждается прежний закон, данный еще Моисеем и известный Ветхому Завету, а с другой, — этот закон приобретает какие-то новые качества, новую динамику и становится новым учением, «учением со властью», как оно в евангелии прямо и называется. Поэтому в Послании к ефесянам даже говорится, что Господь плотию Своею на Кресте «упразднил закон заповедей, состоявший из предписаний» (2:15). Предписания закона уходят на второй план, ибо это его «исполнение» во втором смысле становится важнейшим и содержащим в себе «в снятом виде» все прежние заветы и их законы.

Мы уже говорили о преемственности заветов, о том, как один завет следовал за другим и как целая чреда заветов проходит перед нами в Ветхом завете, и как каждый из них содержал в себе преемственно предыдущий и «исполнял» его. Так и в данном случае, все заветы содержатся в Завете Христовом, но в том же «снятом виде». Уходит то, что было временным, что было присуще только прежнему завету. Поэтому мы со спокойной совестью можем не исполнять ритуальных предписаний Ветхого завета, справедливо не считая это нарушением Закона, но мы не можем не исполнять, например, Десять заповедей Моисея. А если мы их не исполняем, то даже веря во Христа, не можем считать свою совесть чистой, свободной и спокойной. Но и ограничиться только заповедями мы тоже не можем.

Господь говорит о Своем учении: «Мое учение — не Мое, но Пославшего Меня. Если кто хочет творить волю Его, он узнает об этом учении, от Бога ли оно» (Ин 7:16). И вот, многие люди смотрели, слушали, узнавали это и шли за Иисусом.

Но наряду с этим образовалась и определенная община ближайших учеников Господа, причем образовалась она очень быстро, о чем мы можем прочесть буквально сразу за прологом Мк, в 1:17–18.

Призывая их, Господь говорит: Я сделаю так, что вы станете рыбаками, которые будут ловить людей (эта фраза традиционна, она принадлежит еще Ветхому завету, ср. Иер 16:16; Иез 29:4–5).

Призыв Иисуса звучит как короткий приказ, Он говорит ученикам: «Сюда! За Мной!» Он говорит это именно как Господь, и этот властный приказ отличает отношения Иисуса со Своими учениками от отношений книжников с их учениками. Кроме того, ученики раввина выбирали себе учителя, Иисус же как Пророк Сам призывает Своих учеников (ср. 3 Цар 19:19 и cл.; Ин. 15:16). Раввина с учениками связывал закон: один обучал закону, другие его изучали, здесь же на месте закона стоит Иисус и Его Благая Весть, почему ученик, пока он еще не достиг Полноты и Совершенства, никак и не может сам стать наравне с Учителем, как это было в раввинских школах. Ученики Иисуса на земле всегда останутся учениками, а Он — их Учителем.

В призыве «следовать» Христу вновь, как и в проповеди Иоанна Крестителя, появляется мотив пути. Последователи Иисуса вступают на Его путь и идут за Ним. Призвание первых учеников происходит без предварительных переговоров с ними. Это просто призыв божественного Учителя и Пророка.

Итак, Господь начинает Свое конкретное учение. Важнейшая его часть прекрасно собрана евангелистом Матфеем в знаменитой Нагорной проповеди (Мф 5–7). В других евангелиях те же элементы Христова учения часто разбросаны и даются в разных контекстах, в Мф же они сведены вместе почти как «логии», т. е. древнейшие собрания «слов» Господа.

И вот, согласно Мф, «увидев народ, Он (Иисус) взошел на гору; и когда сел, приступили к Нему ученики Его. И Он, отверзши уста Свои, учил их, говоря...» (5:1–2). После этих слов и следуют евангельские призывы — то, что стали называть «евангельские блаженства» (5:3–12).

По Мф Иисус прежде начала учения как бы собирает вокруг Себя Свой народ (как в 4:23–25). При этом Он не только осмеливается возвещать вообще приближение Царства Божьего, но указывает и на тех, к кому именно приходит Бог. Так кто же эти люди, составляющие новый народ Божий? Все те же бесправные, страдающие от насилия, жаждущие справедливости, милосердия, миротворцы. Из этого народа как бы исключаются сильные мира сего.

В обетовании блаженства содержится явный парадокс: те, кого люди считают достойными сожаления, именно они-то оказываются избранниками Божьими и удостаиваются блаженства, именно им обещается спасение и даруется целительная сила, всё чудесным образом в них и вокруг них изменяющая. Не зря и вокруг Иисуса собираются главным образом те, кто сам достоин считаться блаженным.

Теперь подробнее поясним каждое «блаженство».

Первое блаженство: «блаженны нищие духом, ибо их есть Царство Небесное» (ст. 3). В греческом языке «блаженный» — это счастливый человек (с религиозным оттенком — благословенный). У нас же, когда теперь говорят о ком-то, что он «блаженный», обычно подразумевают совсем другое, скорее даже противоположное.

В Мф, во-первых, утверждается блаженство нищих, бедных, жалких. Матфей начинает с приветствия нищим, как и Лука в своем варианте «блаженств», но добавляет еще конкретизирующее «духом», что присутствует не во всех текстах Лк и что очень многих в наши дни затрудняет и сбивает.

Лучшее толкование понимает это «духом» скорее так: человек выражает духовную готовность добровольно принять на себя нищету даже тогда, когда у него есть то или иное состояние или имущество. «Нищие по велению духа своего», — так можно перевести это выражение. Блаженны люди, которые преодолели обольщающую приманку внешнего богатства. (Так пишет С. С. Аверинцев в первом томе «Мифов народов мира», в статье «Иисус Христос», опираясь на евангельский рассказ о богатом Юноше, а также на ряд древних толкований и исследование семантики кумранских текстов.) Такое толкование, по замечанию С. С. Аверинцева, снимает многозначность и произвол всех прочих толкований этого места.

Итак, «нищие духом» — это те, кто никак не держится за свое богатство, за свое имущество, которое принадлежит миру сему, кто не считает, что обеспеченность его жизни зависит от внешнего благосостояния, от внешнего благополучия.

Эта заповедь Господа, на наш взгляд, несет в себе и еще один важнейший смысловой момент. Если мы перенесем акцент со слова «нищие» на слово «духом», то получим не просто блаженство нищих по духу, но и блаженство постоянно сознающих, что им не хватает, в первую очередь, именно духа и поэтому бесконечно просящих у Бога-Духа дара духовного, «дара духа», даже «Дара Духа Святого» и благодати, т. е. «Дара Духа Любви». Ведь нищий — это не просто бедный. Бедный не имеет и обычно не просит, тогда как нищий, осознавая, как и бедный, что ему чего-то жизненно важного не хватает, в отличие от бедного, смиренно этого еще и просит.

Другими словами, если человек нищ духом, значит он никогда не удовлетворяется имеющимся у него (в нем) духом и снова и снова этого столь ему нужного в жизни (и для Жизни) духа (и Духа) просит. Это толкование существенно дополняет данное выше, нисколько ему не противореча.

Тот, кто сам испытывал подобное состояние духовной нищеты, с первым блаженством легко согласится. Но пока человек не испытает его, ему не докажешь истинность этих слов Господа. Умом их не вместить, ибо все внешнее, плотское в человеке противится этой заповеди. По-настоящему испытывать унижение и внутреннюю и внешнюю нищету, и при этом быть блаженным, быть счастливым — это, по плотскому уму, невозможно. Но тот, кто хоть раз освободился от плотского ума и испытал счастье духовной нищеты, знает, что именно по-евангельски все в жизни и бывает. Более того, в этой нищете — основа духовной жизни человека. Не случайно эта заповедь среди блаженств стоит на первом месте, а сребролюбие в Новом завете называется «корнем всех зол».

Второе блаженство — «блаженны плачущие, ибо они утешатся» (ст. 4).

Это не совсем точный перевод. Здесь текст Мф был со временем уравнен с соответствующим параллельным местом из Лк. В подлиннике Мф стоит «скорбящие», «сетующие», а в Лк — «рыдающие», «плачущие».

Кто же такие «скорбящие»? Причина их скорби в Мф не названа. Но Иисус стоял среди печальной, скорбной толпы. Он обещает им благодать, которая превратит их скорбь в радость, и, что бы ни было причиной скорби, скорбящий будет утешен Богом. Утешен, поскольку Он говорит, что все такие люди будут утешены. Но что значит «утешены»?

«Утешение» («параклисис», по-гречески) — это дело Мессии. Утешитель (греч. — Параклитос, евр. — Ме-нахем) — не только одно из имен Духа Святого, но также и одно из имен Мессии, что было известно еще и до Христа (ср. Лк 2:25). Вообще говоря, по-гречески слово «утешать» (которое нельзя путать со словом «утишать», в смысле устанавливать тишину) многозначно: вызывать, призывать, внушать, увещевать, убеждать, просить о помощи, оказывать помощь. Последнее значение лучше всего подходит к смыслу этого стиха.

Таким образом, второе блаженство можно было бы истолковать так: блаженны скорбящие, ибо они получат помощь от Бога.

Третье блаженство: «блаженны кроткие, ибо они наследуют землю» (ст. 5).

Хорошо прочувствовать собственное значение слова «кротость» можно, например, из одного места Евангелия (Мф 11:29), где дается очень важная характеристика Иисуса Христа: Он говорит о Себе, что Он «кроток и смирен сердцем».

Истинное смирение сердцем (как часто в христианстве и вне его злоупотребляли и злоупотребляют «смирением»!) означает полное внутреннего мира и покоя преклонение перед Богом и волей Божьей, точнее, полную Мирную открытость перед Ним знающего свою меру сердца, т. е. духа, живущего Верой, а поэтому оно означает и свободную, спокойную самоотдачу, в противоположность гордой надменности некоторых прежних и современных законоучителей.

Истинная же кротость сердцем означает полную снисхождения доброту и мягкость — в противоположность черствости, хотя бы тех же «книжников и фарисеев» времен Христа или нашего времени.

Отсюда следует, что «кроткие», как и «нищие», живут с тем же внутренним миром и спокойствием, с каким они предают себя Богу и воле, правде Божьей, и с каким они общаются с другими людьми. Их духовная доброта не есть плод только их человеческой мудрости, как в эллинизме, а есть плод их свободного упования, надеяния на Бога Любви. Вот что является источником блаженства по Евангелию.

Этим-то добрым, кротким и смиренным людям и обещается «наследование земли», что и вообще было в традиции библейской веры.

Следующее, четвертое блаженство (ст. 6), оно же и последнее в первой части блаженств: «блаженны алчущие и жаждущие правды, ибо они насытятся».

Уточнив предмет алкания — «правду», Мф подчеркивает смысл данного блаженства, выходящий за рамки чисто плотского: не просто алчущие и жаждущие, а «алчущие и жаждущие правды», что вновь проявляет большую точность Мф, в отличие от Лк 6:21. Хотя, разумеется, понятие «правды» охватывает и телесную сторону жизни людей (увы, для нас это стало очень неочевидной вещью).

Вообще понятие «правда» (отсюда праведность, оправдание, справедливость) — одно из ключевых понятий Священного писания, которое сродни понятиям «воля Божья», «закон», «заповедь», «наставление», «премудрость» и т. п.

Результаты неправды многоразличны. К ним относится и физически-социальная несправедливость, порождающая «алчбу (голод) и жажду». Страдающие от неправды, в том числе и страдающие физически, алчут и жаждут правды. Задача Мессии — восстановить и обновить порядок союза-завета с Богом, т. е. восстановить, обновить и исполнить правду — праведное (правильное) отношение к Богу, людям и миру (ср. Мф 3:15 — слова Христа Своему Предтече: «Надлежит нам исполнить всякую правду»).

Итак, правда в своей богооткровенной полноте — это дар мессианского времени. Но те, которые получают этот дар, призваны показывать эту правду по ее плодам, т. е. доказывать ее своими делами («блаженны изгнанные за правду» — 5:10; далее 5:20; 6:1 и т. д.). Царство Божие и правда нерасторжимы (см. 6:33 — «ищите прежде Царства Божия и правды его»). Царство Божие говорит о той сфере, в которой мирно и радостно властвует и Любовью творит всю Свою правду Бог. Эта правда говорит об образе и цели Божьего властвования.

Страдающие от неправды, которую они творят сами и которая творится над ними, но при этом ищущие праведных отношений, получают обетование участия в мессианской трапезе, поскольку им говорится, что они «насытятся».

Когда мы читаем эту заповедь, о чем мы думаем, какое насыщение имеем в виду? Вероятно, мало кто думает здесь о мессианской трапезе, о том брачном пире, который в Евангелии часто упоминается и в других местах (вспомним, что в Священном писании трапеза — характерный образ Царства Божьего). На этой-то трапезе люди и получат насыщающую их правду.

Связь первых четырех блаженств определяется надеждой на новое небо и новую землю, «на которых обитает правда» (2 Пет 3:13).

Перейдем ко второй части «блаженств». Пятое блаженство (ст. 7): «блаженны милостивые, ибо они помилованы будут».

Если в предыдущих блаженствах утешение было дано тем, кто смиренно склоняет себя перед Богом и жаждет восстановления в себе и мире праведных отношений, то теперь то же утешение дается как награда тем, кто уже праведно живет и поступает. Если непосредственно перед этим говорилось о страдании от неправды и о жажде праведности, то здесь поясняется, что милосердие и есть та праведность в этом злом мире, которая дает страдающему от неправды помощь и оживляет его.

Для Иисуса дело милосердия — это воля Божия, простирающаяся далее всех предписаний закона и дел культа (как говорится в Мф 9:13 и 12:7, «милости хочу, а не жертвы»). Фарисеям же бросается упрек в отсутствии милости: «Горе вам, что даете десятину с мяты, аниса и тмина, и оставили важнейшее в законе: суд, милость и веру» (Мф 23:23).

Блаженство милостивым дарит им милость, требует от них милости и обещает им милость на последнем Суде (см. Мф 25:31–46). Милостивый отражает в своих делах дела Божьи. Бог дарует милость всем, но тот, кто принял милость Божью и отказал в ней своему ближнему, теряет ее. Разумеется, заслужить милость Божью невозможно, но ее можно сохранить и ее можно потерять.

Шестое блаженство (ст. 8): «Блаженны чистые сердцем, ибо они Бога узрят».

В Священном писании «сердце» означает внутренний духовный фокус человеческой личности во всех ее проявлениях. Это как бы ее сердцевина и сам дух человеческий, т. е. то, что делает человека «целым» или просто поистине человеком. Сердце, знающее о своей нечистоте и просящее у Бога дара чистоты, уже находится на верном пути к своему очищению, а через это и к Боговидению.

Иисус Христос, не связывая людей какой-либо организацией (типа Кумранской общины, прихода или монастыря), просто обещает полноту блага через Боговидение, т. е. «лицезрение» Бога, тем, кто внутренне чист, ведь только в «сердце» и плодах его — подлинное свидетельство чистоты или нечистоты человека (см. Мк 7:1–23; Мф 23:26).

Нечистота входит в мир из сердца человека. Чистота сердца означает и чистоту мира. Очищение сердца — начало богоугодной жертвы и истинного богослужения.

Так что же значит собственно «чистота сердца»? Согласно библейскому словоупотреблению, это есть его святость, т. е. его приятность Богу, принятие Богом, а значит, это есть отсутствие лукавых, злых и «задних» мыслей, прямота намерений, простота, честность, а главное — чистота совести и целостность (целомудрие, в смысле нераздвоенности и святости духа и мысли). Все это благодатно и должно выражаться в отношениях между людьми и в служении им и Богу. Только живущие Святым Духом и поступающие так удостаиваются Боговидения.

По Евангелию же Боговидение — это та встреча и то общение с Богом в новом Иерусалиме, о которых говорят также апокалиптики и которая уготована всем праведникам и вкусившим небесного Дара блаженным. Эта встреча в разной степени предвосхищалась и предвосхищается великими людьми каждого исторического завета в переживаемых ими Богоявлениях, но в полноте она произойдет в грядущем Завете и будет означать полноту спасения и блаженства в Царстве Божьем, в которое, конечно же, войдут и все искренние, нелукавые, святые духом, т. е. «чистые сердцем», люди.

Седьмое блаженство (ст. 9): «Блаженны миротворцы, ибо они будут наречены сынами Божьими».

«Мир» уже в Ветхом завете считался высшим благом. «Человек мира» — это благой человек. Мир — одно из имен Божьих. «Начальник мира» — это имя Мессии (Ис9:6, ср. Еф 2:14).

Заметим, что Иисус называет блаженными простых людей — галилейских «нищих». Тут очевидно, что для Него не только великие миротворческие дела, но и самые незначительные дела примирения несут в себе обетование Божие.

Но что здесь значит «сыны Божьи»? Это выражение рассматривается иногда в связи с «Боговидением» предыдущего стиха. Боговидение обладает преображающей силой (см. 2 Кор 3:18; 1 Ин 3:2). Видеть Бога — значит преображаться по образу и подобию Божьему и становиться в чем-то похожими на небесных ангелов, истинными «сынами Божьими» (ср. Мф 22:30; Лк 20:35–36). Такое толкование подтверждается и словом «нарекутся», ибо божественное наречение — не просто наименование, а новое творение, пре-творение, пересо-творение.

Разумеется, слово «сын» означает также и прямое происхождение от Бога. Конечно, миротворчество и богосыновство — дело и достоинство Мессии. Поэтому все миротворцы принимают участие в Его служении и они же разделяют Его достоинство.

Хвала миру в мире со стороны раввинов и правителей эллинистических государств не могла скрыть того факта, что мира в нем не было. Даже между их собственными словами и делами зияла пропасть. Они говорили о мире, и сеяли раздоры. Только Иисус Христос истинно приносит в Себе и с Собою Любовь и Мир. Поэтому Он Сам ищет настоящих миротворцев и обещает им величайшую награду.

Восьмое блаженство (ст. 10): «Блаженны изгнанные за правду, ибо их есть Царство Небесное».

Блаженный Иероним (IV в.) пишет, что «многие терпят гонения по причине своих грехов, но не суть праведные».

Слушателей Иисуса Христа, чья праведность должна уже заключаться не в делах закона, а в их уповании на Бога, их милосердии и миролюбии, в этом порочном мире ожидает участь преследуемых. В мире сем, на этой земле они не смогут найти себе спокойного места, но им обещается и дается приобщение к внутреннему блаженству открывающегося уже на земле Царства Небесного. Так конец этого блаженства соединяется с первым блаженством «нищим» (ср. 1 Пет 3:14).

Следующие два стиха (11-й и 12-й) — третья, последняя часть евангельских «блаженств».

Ст. 11. «Блаженны вы, когда будут поносить вас и гнать и всячески неправедно злословить за Меня».

Преследование состоит прежде всего в том, что благой призыв учеников к Богу во Христе не будет услышан, а потому их начнут ложно обвинять и гнать. На них станут даже клеветать, хотя клевета уже тогда считалась страшным грехом, равным идолопоклонству, разврату и убийству, вместе взятым. Это вот преследование и породит силу блаженного христианского мученичества!

Ст. 12. «Радуйтесь и веселитесь, ибо велика ваша награда на небесах: так гнали и пророков, бывших прежде вас».

Уже в позднем ветхозаветном иудействе и раннем христианстве страдание за исповедание истинной веры служило знаком избранничества и приносило радость в самом страдании. Видно, не потеряло своего значения это обетование Христа Своим ученикам и поныне.

Итак, все «блаженства» обращаются к тем людям и объединяют тех людей, которым Иисус Христос обещает Небесное Царство, Царство Божие.

Эти «блаженства» совершенно не похожи на ветхозаветный закон. Они уже не обращаются к Израилю как к единому целому, хотя и имеют источником завет Господа с ним. Эти «блаженства» обращены к каждому конкретному человеку, ставят его перед своей совестью и Богом и связывают его с ближними.

Господь выступает за соблюдение Закона Божьего (ст. 17), за праведность Своих учеников (ст. 20). Но если бы Все ограничилось только этим, то Господь никогда бы не для нас единым и единственным Ходатаем Нового Завета. Он был бы очередным законоучителем или в лучшем случае, очередным великим пророком, пока только еще указывающим на Новый Завет и Грядущего Мессию. И Господь не ограничивается лишь проповедью восстановления правды законной, не сводит Свое учение к одному очищению окружавшей Его ветхозаветной жизни от ошибок и перегибов, к одному лишь количественному утончению и усилению, ригоризации ее принципов, что могло бы превратить общину Его учеников не более чем в очередную ветхозаветно-иудейскую секту «чистых» (по образцу тех же кумранитов или терапевтов). Он говорит по отношению к Себе о принципе Закона: «Я пришел не упразднить, но исполнить» (ст. 17), а по отношению к Своим ученикам о праведности законной говорит так: «Если ваша праведность не будет больше праведности книжников и фарисеев, не войдете вы в Царство Небесное» (ст. 20).

Здесь-то и был осуществлен прорыв в новое и будущее — к Царству Небесному и к Самому Иисусу именно как Мессии. Эти слова как бы ничего не нарушают и не взрывают в порядке Ветхого Завета, более того, они целиком содержат его, хотя и в «снятом виде». Их даже можно по-старому понять лишь внешне, количественно, и на том успокоиться. Наверное, их так в свое время и поняли слушатели, поскольку они еще не знали, что перед ними — не простая законническая или нравственная система, и поскольку они еще не познали — Кто говорит с ними.

Как раз раскрытию нового смысла «заповеди» об «исполнении» Закона и, следовательно, о «большей» праведности, чем праведность книжников и фарисеев, и служит остальная часть основного раздела Нагорной проповеди. Именно в ней и раскрывается та сторона смысла этих слов, о которой до сих пор не задумываются даже многие христиане.

Ведь как мы уже знаем, слово «исполнить», как в русском, так и в греческом языке происходит от корня «полн-» и означает не только «выполнить», но и «дополнить», точнее, возвести на новый качественный уровень приобщенности к «полноте», что прямо связывает то, что от Бога и по Его воле (Праведности, Правде, Справедливости, Добру, Закону), с Самим Богом, Который выше этого, ибо Он Сам есть Полнота Блага (Любви)...

Так Господь возвещает тот новый Путь, который ведет всех Его настоящих последователей в Царство Небесное. Его следовало усвоить сначала количественно и внешне, но после Сошествия Святого Духа и рождения Христовой Церкви, в силу искупления и спасения мира, совершенного Господом на Кресте и в Воскресении, еще качественно и внутренне, т. е. по сердцу, в силе духа человеческого и Духа Божьего...

Как же Господь «исполняет» Закон и что это за «большая», высшая праведность, к которой Он призывает Своих учеников? В основной части Нагорной проповеди по Мф ответ дан, условно говоря, в четырех частях.

1) 5:21–48. Здесь по единой схеме — «вы. слышали, что было сказано древним, а Я говорю вам» — даются шесть Принципов пути совершенствования всякого человека Перед Лицом Отца Небесного: а) не гневайся на брата, не унижай в нем человеческого достоинства и, не медля, мирись с противником; б) не прелюбодействуй и в сердце своем, для чего жертвуй тем, что соблазняет тебя; в) не лишайся любимой и любящей, и в этом смысле всегда единственной, жены своей; г) не клянись вовсе, ибо ничто не принадлежит одному тебе и не зависит только от тебя; д) не противься злому (человеку) и не отвращайся ни от кого, кому можешь чем-то помочь; е) любите и врагов ваших, молитесь и за гонящих вас, чтобы стать истинными сынами Отца вашего Небесного.

2) 6:1–18. Здесь говорится о праведности, которая может выражаться в тех же традиционных формах милостыни, молитвы и поста, но которая теперь должна базироваться только на Любви и, значит, всегда существовать не напоказ, будучи лишена основанного на законе, точнее, на проистекающей из него излишней рефлексии, лицемерия.

3) 6:19–34. Здесь проповедуется освобождение человека от излишних, т. е. суетных, но общепринятых в лежащем во зле и страхе мире сем, забот: от собирания «на черный день» и увлечения земным богатством, от подобных же забот о пище, одежде и вообще «о завтрашнем дне».

4) 7:1–14. Это набор отдельных, но важных «заповедей» Христа: не судите (т. е. не осуждайте неправедно никого на земле и не теряйте веры в каждого человека как в еще живой образ Божий); не давайте святыни псам (непосвященным, нечистым, неверным), т. е. будьте благоговейны со святыней; просите без ложного стеснения, стучите и ищите, чтобы получить благо; найдите тесный путь, ведущий в Жизнь вечную, т. е. входите в нее узкими вратами.

Рассмотрим теперь особо Мф 6:9–15. Основную часть этого текста занимает «молитва Господня» — «Отче наш». Это, так сказать, основной ее текст. Он более полный по сравнению с соответствующим параллельным текстом в Лк 11:2–4, где нет заключительного славословия, воздающего «должное» триединой Божьей энергии: «ибо Твое есть царство и сила и слава вовеки, аминь», где «долги наши» прямо названы «грехами нашими», а «насущный хлеб» испрашивается не просто «на сей день», но вообще «на каждый день».

Прекрасно в этой краткой молитве само обращение: «Отче наш, сущий на Небесах!»

«Отче» — продолжение темы богосыновства человека-христианина.

«Наш» — не «мой», ибо беседа Господа велась со всем братством, со всей общиной учеников Господа. Да и личностное общение с Небесным Отцом невозможно во внутреннем отрыве от других Его чад, т. е. индивидуально и (или) индивидуалистично. Оно с начала и до конца церковно, общинно, что всегда предполагает то посредническое и живое присутствие Христа, о котором Он Сам сказал: «Где двое или трое собраны во имя Мое, там Я посреди них» (Мф 18:20).

«Сущий», точнее, «Существующий» (в полном, духовно-экзистенциальном смысле), соответствует самому сокровенному из данных в Ветхом завете имен Божи-их — «Яхве».

«На Небесах» — здесь снова имеется в виду невидимое и нечувственное, ангельски-духовное, но тварное «третье Небо», т. е. тварная божественная Слава (по-др.-евр. — Кабаот), а может быть, еще и нетварная божественная Слава (по-др.-евр. — Шехина как Присутствие и Свет), о которой говорится, что «Бог во Свете живет неприступном» (1 Тим 6:16). Множественное число здесь тот же семитизм, о котором речь шла в связи с Быт 1:1, указывающий на превосходную степень (в смысле «Небо неба» или «Небеса небес»).

Далее в молитве «Отче наш» идут семь прошений:

«Да святится имя Твое». В этом мире имя Божье может или хулиться (по грехам нашим — см. Рим 2:24), или благословляться, прославляться (по добрым делам нашим — см. Мф 5:16) и, тем самым, святиться в душах и телах людей — в Церкви. Таким образом, это есть и прошение о возрастании Божьего мира, т. е. Церкви Божьей во Христе, Духом Святым и усилиями людей — членов Христовой общины.

«Да придет Царствие Твое», которое, по апостолу Павлу (Рим 14:17), есть «не пища и питие, а праведность (правда), мир и радость во Святом Духе» (т. е. основанные на Любви и благодати). Это Царство «силой берется и употребляющие усилие получают Его» (Мф 11:12), поэтому нельзя забывать о постоянной внутренней и внешней борьбе за него, для чего и дано это прошение, напоминающее нам и о том, что пока еще не всё в мире — от Бога, но что до сих пор «князь (т. е. верховный правитель) мира сего» — дьявол (см. Ин 14:30 и Еф 2:2).

«Да будет воля Твоя и на земле, как на Небе». «Небо» здесь — все то же «третье Небо», т. е. горний невидимый мир чистых святых, носителей Божьей воли, Божьей Правды, Божьего Закона, нарушенного на земле, а вслед за ней и на «первом» и «втором» небе. Второе и третье прошения явно параллельны и близки по смыслу.

«Хлеб наш насущный дай нам на сей день». «Насущный» — значит, потребный для нормального, без излишеств, существования нашего тела, а тем самым и души, и духа. Прошение в Мф ограничивается лишь потребностью одного «дня», в соответствии с «заповедью»: «не заботьтесь о завтрашнем дне» (ст. 34). «День» здесь надо понимать в том же смысле, т. е. не как календарные или астрономические сутки. С подобной же заповедью «не заботьтесь... что вам есть» (ст. 25) связано существование и самого прошения к Богу о хлебе насущном.

«И прости нам долги наши, как и мы прощаем (возможный перевод — простили) должникам нашим» — Бог есть Любовь, и поэтому прощение Божье может получить всякий без каких-либо условий. Значит, дело — лишь за человеком. Если его сердце любящее, т. е. если оно прощает согрешающих ближних, то не будет в нем препятствий и для восприятия, усвоения Божьей Любви и Божьего прощения. Вот почему это прошение носит условный характер, как и поясняющие его ст. 14–15.

«И не введи нас во искушение». «Искушение» — это испытание. С одной стороны, «Бог не искушает никого» (Иак 1:13), т. е. Он никому не причиняет зла, всегда являющегося искушающей силой в мире сем, но с другой стороны, Бог в Ветхом завете всегда искушает, испытывает Своих любимых рабов, а Господь Иисус, «быв искушен, может и искушаемым помочь» (Евр 2:18). Это надо понимать в связи с тем, что в Ветхом завете, не знавшем «закона» Любви и Свободы, была традиция и тенденция возводить к Богу все — и добро и зло, ведь главное там — Закон, который хотя и добр, но действие которого обеспечивается системой наказаний и принуждений, т. е. пусть и ограниченным, но злом. Так что это прошение надо понимать в смысле параллельного ему следующего, 7-го прошения.

«Избавь нас от лукавого», т. е. интегрального мирового (и всякого частного) Зла как принципа внутренней и внешней жизни...

Заключение Нагорной проповеди содержится в Мф 7:15–27. Здесь снова, как и во вступлении, Господь обращается к Своим ученикам как призванным пророкам, которым для того, чтобы жить в одном пророческом Святом Духе, надо беречься лжепророков, т. е. людей иного, чуждого им и Богу духа. Лжепророки, как и другие «многие», также идут «широким путем» «в погибель». Они готовы увести туда и верных, так что им следует противостоять, как хищным волкам, особенно если они приходят в Божье стадо в овечьей шкуре (ст. 15).

Ст. 16–20. Для опознания их Господь предлагает Своим ученикам универсальное средство — смотреть «по плодам». Здесь не говорится, какие это плоды — духовные или внешние, выражаемые в делах. Вероятно, имеются в виду и те, и другие. Как тут не вспомнить о «плодах Духа Святого», перечисляемых апостолом Павлом в отношении к христианам. Это «любовь, радость, мир, долготерпение, благость, милосердие, вера, кротость, воздержание» (Гал 5:22–23).

Еще в Ветхом завете было сказано, что «Господь смотрит на путь человека» (1 Цар 16:7). И пусть полноты совершенства никто из людей на земле не достигает, но в человеке важнее всего то, каким духом он живет, куда стремится, чем определяется его путь. Если он идет верным путем, то каким бы на данный момент он ни был несовершенным и грешным, он — не «репейник» и не «терн». Ведь и у доброго дерева совершенные плоды являются не сразу, а в свое время. Но если в это время соответствующих плодов все нет, то и дерево, скорее всего, не то, это — «бесплодная смоковница», которая проклинается (см. Мф 21:19; а также Иуд 1:12), это дерево, которое «срубают и бросают в огонь» (ст. 19). «Огонь» — это подобие всепоглощающей духовной, душевной и физической смерти, происходящей от распутства, суетного ума, помрачения в разуме, неведения (невежества) и ожесточения сердца, т. е. человеческого духа (см. Еф 4:17–19).

Ст. 21–23. Но не только приходящие извне хищные волки-лжепророки страшны общине Христовых учеников, живущих Даром и дарами Святого Духа и приносящих во время свое плоды Его. И среди самих этих учеников, как предупреждает Иисус, «не всякий говорящий Мне: Господи! Господи!, войдет в Царство Небесное, но исполняющий волю Отца Моего Небесного» (ст. 21). Можно по вере в Господа как бы «в залог» получить большие, даже чрезвычайные дары Святого Духа, в том числе пророчества, экзорцизма (изгнания бесов) и чудотворения (ст. 22), но если при этом у человека нет «праведности, превосходящей праведность книжников и фарисеев» (5:20), если нет соответствующих внешних и(или) внутренних плодов Святого Духа, то этот человек останется чуждым Христу беззаконником и, следовательно, лжепророком (ст. 23).

Ст. 24–27. Итак, Дом Божий — Его Церковь — должен стоять, как и Христос, на исповедническом камне обновленных и исполненных Им «Закона и Пророков». Тогда никакие «дожди» и «ветры» «житейского моря» не одолеют его. Этот твердый фундамент не позволит пасть и живущему в Доме «благоразумному мужу», который не просто слушает слово Божье, но и «исполняет» его (ср. Лк 11:28 — «блаженны слышащие слово Божие и соблюдающие его»). О том же говорит и апостол Иаков: «кто вникнет в закон совершенный, закон Свободы, и пребудет в нем, тот, будучи не слушателем забывчивым, но исполнителем дела, блажен будет в своем действовании» (1:25).

Вот как, благовествуя приблизившееся Царство Небесное, учил Господь Своих учеников и народ, учил «как власть имеющий, а не как книжники их и фарисеи» (ст. 29). То была власть Духа, власть Любви и Свободы, на что не могли претендовать прежние учителя.

Библиография

Антоний Сурожский, епископ. Труды. М., 2002

Буйе Л. О Библии и Евангелии. Брюссель, 1977

Данн Д. Единство и многообразие Нового Завета. М., 1997

Додд Ч. Основатель христианства. М., 1993

Иеремиас И. Богословие Нового Завета М., 1999

Кассиан (Безобразов), епископ. Христос и первое христианское поколение. М., 2001

Урбах Э. Мудрецы Талмуда. Иерусалим, 1991

Флуссер Д. Иисус. М., 1992

Чистяков Г. Над строками Нового Завета. М., 2000

Штейнзальц А. Мудрецы Талмуда. М., 1996

Danielou J. De l’Eglise des premiers temps. Paris, 1985

Goguel M. Les premiers temps de l’Eglise. Paris, 1944

Hengel. M. Judentum und Hellenismus. Tub., 1969

The anchor bible dictionary. N.Y., 1992

Тема № 315

Эфир 06.11.2003

Хронометраж 39:42

www.ntv.ru

Сайт управляется системой uCoz