 |
 |
 |
gordon0030@yandex.ru
Проект «Воскрешение»
24.01.2002 
1:16:00
Об актуальности идей философа Федорова о воскрешении и об их влиянии на проекты по клонированию — доктор филологических наук Светлана Семенова и главный редактор журнала «Путь православия» Валентин Никитин.
Материалы к программе
Что изначально удивляет в учении Федорова, это то, что при всей своей материалистичности, утопичности, фантастичности и верой в науку — оно работает: еще недавно регуляция природы (погоды — напр., искусственное рассеивание туч), освоение космоса казались фантастикой. Похоже, что и главная цель «Философии общего дела» — воскрешение отцов сыновьями, после открытия генома человека, не за горами. Неужели мы живем в мире ограниченном нашим материальным миром и есть только то, что есть; и нет никакой благодати, а лишь сыновний долг перед отцами и волевое стремление сынов к их воскрешению? Вот первый вопрос который возникает в связи с этим.
Что такое жизнь и что такое смерть? Неясность в этом вопросе вносит двусмысленность и неопределенность во все учение Федорова:
1) или человеческий организм есть машина и смерть лишь порча и разрушение
2) или в нем живет дух оживляющий тело, а потому смерть — противоестественное расторжение союза духа с телом.
Очевидно, что первая, материалистическая гипотеза не допускает и мысли о воскрешении, т. е. о возвращении к жизни того же самого существа. В противном случае мы будем иметь
Мысль о воскрешении возможна только при вере в бессмертие.
I. По Федорову воскрешению подлежит собственно лишь тело, душа же в него возвращается по необходимости как к себе домой и оживляет его, как на
При этом исключается из внимания посмертная участь души и то, что она потеряла способность оживлять тело, что она претерпевает изменения в отрыве от тела (а не одно только тело утратило силу жизни). Смерть, в которой Федоров видел недоразумение и педагогический прием, есть акт слишком далеко переходящий пределы этого мира, чтобы можно было справиться с ней одной «регуляцией природы» или методами физического воскрешения тела, даже с привлечением жизненной силы человеческой спермы, т. е. обратного рождения отцов сынами. Душа может вернуться только в воскресшее уже тело и бесполезно сшивать обветшавшую «кожаную ризу» умершего тела.
Воскрешение, как и рождение есть акт Божьего всемогущества: душе возвращается животворящая сила, способность создать для себя согласно своей природе тело. Федоровский же «проект» — это проект магического воскрешения (и мне кажется здесь очень близкого клонированию человека). Характерна антипатия Федорова к чудесному. Он хозяйственник и чудо для него — это, так сказать «бесплатный сыр». Хозяйство, наука и магия — суть одно. В свою очередь смертность жизни и есть следствие вторжения магизма нарушившего гармонию в духоносном теле. Мир лежит в энтропии и как бы его не латать, косность материи не может быть преодолена хозяйственным трудом.
Интересен пример с воскрешением Лазаря: Лазарь как бы очнулся от обморока, от сна — «Лазарь, друг наш уснул». Но между смертью Лазаря и Христа — качественная разница: Господь не уснул, а вкусил смерть до конца и сошел во ад. Бессмертие не простое отсутствие смерти, а положительная сила связанная с духовностью тела при которой дух проницает плоть и совершенно овладевает ей.
Федоров же идя в направлении Мечникова (только еще круче), принимает за бессмертие неопределенную продолжительность жизни. Федоров все время думает о воскрешении Лазаря, а не о воскресении Христа; об оживлении трупа, а не о воскресении тела духовного. Похоже, что проект Федорова далеко отстоит от воскресения мертвых чаемого христианской верой.
Воскресение Христово получает у Федорова проективное значение педагогического средства и поощрительного примера. Перспектива не трудового, я чудесного воскрешения может рассматриваться как неудача истории вследствие несовершившегося «общего дела».
Поражает близость основного и наиболее интимного мотива федоровской философии — религиозной любви к умершим отцам, к существу египетской религии, которая вся вырастает из почитания мертвых: весь культ и почитания ее есть разросшийся похоронный обряд. Федоровская религия есть христианский вариант египетского мировоззрения.
Воскрешение мертвых поставленное как цель хозяйства — ложная задача, ибо в горизонтальной, временной плоскости ставится то, что находится за временем, за этим временем нашего эона: «Говорю вам тайну: не все мы умрем, но все изменимся, вдруг во мгновение ока, при последней трубе» (1 Кор 15: 51–52). Это «вдруг» это творческий акт Бога над человеком и именно его не может совершить хозяйственный труд.
II. Однако идея Федорова может быть защищаема: воскресение мертвых есть акт богочеловеческий, требующий соединения божественной благодати и человеческого действия, собственным стремлением к воскрешению, встречным усилием, которое практически есть единственное, что зависит от человека. В нем люди являют себя богочеловеками, христами; причем Христос единоличный, Господь Иисус заменяется христом коллективным, человечеством, совершающим «общее дело». Воскрешение входит в исторический процесс и это уже не катастрофа наступающая «вдруг, в мгновение ока», а эволюция.
Не ясно есть ли в представлении Федорова место метаистории, «жизни будущего века» (Символ веры) отделенной от нынешнего эона онтологической катастрофой. Историческое человечество не должно ничего оставлять на дело Сына Человеческого, кроме благого примера. Христианское откровение о св. Троице — заповедь воскрешения во славу всемирного родства по образу Троицы как божественной семьи.
Этот эволюционный монизм фактически упраздняет живую веру в распятого Бога. От нее остается угрожающая перспектива чудесного воскресения в случае неудачи «общего дела». При этой неудаче люди будут воскрешены уже Богом — многие на суд и осуждение. Но именно от этой неудачи и предостерегается человечество, оно должно обойтись своими силами. Это учение по сути — последнее слово европейского гуманизма, которого Федоров чуждался. Перед грандиозностью этого проекта робкими кажутся утопии Маркса, Мечникова, Фурье.
Вопрос о загробном существовании души остается обойденным. С ним трудно совмещается церковное учение о молитвенном поминовении усопших и вообще все то учение о загробном состоянии душ, которое может быть установлено на основании церковного предания, в частности богослужения: души усопших «в бозе почивших», как и не родившихся находятся в руке Божией.
Но неужели «проект общего дела», проповеданный Федоровым должен быть отвергнут как мираж и прелесть? Такому к нему отношению решительно противится душа. В том, что Федоров говорит при обосновании своих идей о семейном характере человечества, о любви сынов к отцам и о культе предков, как существенной части всякой религии, содержится много глубоких истин. И самый «проект» должен быть понят не по букве, а по духу, не натуралистически, а
Библиография
Никитин В. Н. Ф. Федоров и Л. Н. Толстой: Богоискательство и богоборчество Л. Толстого. М.: Прометей, 1980.
Никитин В. С позиций глобальной футурологии Н. Ф. Федорова//Наука и религия. 1989. № 11.
Никитин В. Н. Ф. Федоров и Ф. М. Достоевский//Вестник русского христианского движения. 1989. № 155.
Никитин В. Владимир Соловьев и Николай Федоров//Русское возрождение. 1991. № 53.
Никитин В. Н. Ф. Федоров и Православие//Журнал Московской Патриархии. 1991. № 10.
Никитин В. Храмовое действо как синтез искусств//Экология культуры. Теоретические и прикладные проблемы. М., 1991. Вып. 1.
Семенова С. Преодоление трагедии: Вечные вопросы в литературе. М., 1989.
Семенова С. Этика «общего дела» Н. Ф. Федорова. М.: Знание, 1989. № 7.
Семенова С. Николай Федоров. Творчество жизни. М.,1990.
Семенова С. Тайны царствия небесного. М., 1994.
Семенова С. Глаголы вечной жизни. М., 2000.
Семенова С. Русская поэзия и проза
Русский космизм. Антология философской мысли/Сост. С. Г. Семенова, А. Г. Гачева. М.,1993.
Федоров Н. Ф. Собр. соч.: В
Философия бессмертия и воскрешения. По материалам VII Федоровских чтений. М., 1996.
Тема № 61
Эфир 24.01.2002
Хронометраж 1:16:00
www.ntv.ru