Обратная связь
gordon0030@yandex.ru
Александр Гордон
 
  2001/Сентябрь
 
  Архив выпусков | Участники
 

Контекст современного философствования в России

  № 3 Дата выхода в эфир 12.09.2001 Хронометраж 35:00
 
Философы Александр Пятигорский и Валерий Подорога о статусе современной философии, ее ангажированности и альтернативности.

Позиции:

Пятигорский:

— различие «философии» и «философствования»; философия как профессия и философия как «занятие».

Подорога:

— можно ли говорить о конце философии; имеет ли философия право умереть?

— образ философа и конец философии.

Материалы к программе:

Пятигорский задел действительно главную проблему философии (и даже шире — мысли) здесь. Всякий, кто пытался быть философом здесь, сталкивался с ней.

Философия возникла, как известно, в Греции. И ее возникновение стало результатом уникального стечения обстоятельств. Вот как описывает это стечение выдающийся философ ХХ века Жиль Делёз.

Для того, чтобы человек начал философствовать, нужно соединение «дружества» и «конкуренции». Два человека должны быть достаточно дружны, чтобы хотеть говорить друг с другом и достаточно самолюбивы, чтобы стремиться «одолеть» соперника в споре. То, что это соединение произошло именно в Греции, Делёз объясняет следующим.

1. Она была удалена от восточных сатрапий (типа Персии) и оставалась свободной.

2. И она не была рассеяно в голой степи, в которой мысль и культура постоянно стремятся рассеяться.

Кроме того, в Греции впервые появился целый класс людей, которые:

1. Обладали досугом (за счет рабского труда);

2. Посвящали этот досуг прежде всего государственным и интеллектуальным занятиям, а не войне или торговле.

И проблема досуга очень важна для философии. Густав Густавович Шпет писал: «досуг» по-гречески «схолия», то есть «школа»; а нам вечно «недосуг», поэтому у нас нет и школы, нет и философии.

Еще одно важнейшее условие греческой и потом европейской (западной) философии, то, что она является наукой. Почему?

«Любовь к мудрости» очень неточный перевод.

«Любовь». В греческом четыре глагола любви, каждый выражает свой оттенок. «Филиа» это спокойная, вне-моральная любовь ученого к истине. У нас же «любовь» к мудрости является одновременно и научной, и страстной, и эротической, и морализирующей. «Раз ты не согласен со мной, я тебя презираю» если утрировать.

«София» тоже выражает специфический аспект мудрости: это знание о среднем пути между божеским и человеческим, небесным и земным, о гармонии, а не просто «мудрость» как таковая (то есть можно быть мудрецом не становясь от этого философом).

Еще одно важнейшее отличие русской философии от западной — это наличие школы и традиции — этот философ учился у того, а тот — у того и так вплоть до Платона. Множество обособленных традиций — феноменология, герменевтика, аналитическая философии и т. д. У нас же все занимаются всем (несколько утрируя) и нет непрерывной традиции передачи знания от учителя к ученику (как вообще нет непрерывных традиций в других отраслях культуры. Зимовец часто говорит, что здесь «развитие осуществляется через катастрофу».)

Но есть в русской культуре одно занятие со своими школами и традициями — это литература (и отчасти обслуживающая ее филология). Поэтому очень часто говорят о литературоцентризме русской культуры. Русский философ пытается быть ученым, но каждый раз оказывается писателем. И Пятигорский полностью отдает себе в этом отчет: поэтому он пишет романы, поэтому говорит, что занимается философствованием, а не философией. А вот Подорога, настаивает, что является философом-ученым (хотя лично мне кажется, что он все-таки тоже писатель больше, чем философ) — и здесь важное различие между ними, которое может быть задето.

Пообщавшись с филологами, сразу можно ощутить ту плотность почвы, которой должна обладать традиция, которая обладает русская литература и филология и не обладает философия по-русски. Две сотни лет непрерывной литературной очень значительной традиции. Сотни фигур, десяток школ, тысячи концепций, множество журналов, газет, институций. Филологи говорят: мой учитель — такой-то, он учился у такого-то, тот — у того и так ад инфинитум. Миллионы читателей, постоянный градус общественного интереса и т. д. и т. п.

Так что в России чем больше кто-то хочет быть «философом», чем ближе он к этому состоянию приближается, тем больше он понимает невозможность быть им.

Не быть писателем здесь неизмеримо сложнее, чем быть философом. Надо признать — здесь можно быть интеллектуалами, беллетристами, эссеистами, даже мудрецами — но не философами. Но в этом нет ничего унизительного. Мы же не чувствуем себя униженными, скажем, от того, что искусство каллиграфии — это преимущество прежде всего иерографических систем письменности.

Вопросы для обсуждения:

• Мамардашвили Мераб Константинович, выдающийся русский мыслитель, коллега и соавтор Пятигорского и одновременно учитель Подороги.

• Философия и литература

• Возможна ли в России философия как строгая наука?

• Если невозможна, то почему: татарское иго, литературоентризм, православие, русский язык тому причиной?

Цитаты

Пятигорский. Беседа со студентами Тартусского ун-та, опубликована в «Общей газете» в 1993 г.

«И любое философствование, хотите вы этого или нет, происходит в совершенно конкретных условиях. Вы можете сказать, что вам решительно на это наплевать. Но даже сам факт того, что вы это говорите, означает, что эти условия существуют... Метафилософия — это как бы рассуждение о тех условиях, в которые поставлен философ и единственная возможность преодоления которых — их осознание».

«Я категорически не могу понять, что такое русская ментальность? И какая бы то ни было другая. Не думаю, что она существует. Здесь речь идет о желании стилизовать себя: то, что мы называем русской ментальностью, — это вопрос эстетики и самовыражения».

Пятигорский. «Как мы изучали философию. Московский ун-т. 50-е гг». Интервью.

«Философствование действительно начинается с беседы, философствование в известном смысле начинается с интонации, пусть заимствованной, с какого-то реального общения, темой которого является философия: что ты думаешь об этом, как ты думаешь об этом? И что об этом можно было бы подумать, допустим, не тебе, а кому-то другому. Этот первоначальный опыт философской беседы был чрезвычайно важным».

Библиография

Делез Ж., Гваттари Ф. Что такое философия? М., 1998.

Мамардашвили М. К. Идея преемственности и философская традиция//Историко-философский ежегодник. М., 1989.

Мамардашвили М. К. О философии//Вопросы философии. 1991. № 5.

Мамардашвили М. Картезианские размышления. М., 1993.

Подорога В. Выражение и смысл. М., 1995.

Пятигорский А. Заметки о «метафизической ситуации»/Пятигорский А. Избр. тр. М., 1996.

Пятигорский А. Заметки об одной из возможных позиций философа/Пятигорский А. Избр. тр. М., 1996.

Сартр Ж. П. Проблемы метода. М., 1994.

Чаадаев П. Я. Философические письма/Чаадаев П. Я. Полн. Собр. соч. М., 1991. Т. 1.

Шпет Г. Г. Очерк развития русской философии/Шпет Г. Г. Сочинения. М., 1989.

Тема № 3

Эфир 12.09.2001

Хронометраж 35:00


НТВwww.ntv.ru
 
© ОАО «Телекомпания НТВ». Все права защищены.
Создание сайта «НТВ-Дизайн».


Сайт управляется системой uCoz