 |
 |
 |
gordon0030@yandex.ru
Элитарное и массовое
24.09.2001 
56:00
Теоретик кино Олег Аронсон и социолог Борис Дубин о дихотомии
Позиции:
Дубин
Причины возникновения тематики элитное/массовое сегодня.
Когда мы ставим этот вопрос — «за» что и «против» чего он оказывается.
Особенности культурного производства сегодня: элитарное устранено, массовое победило?
Элитарность как «нестыдный успех».
Последствия для элит сегодняшнего соотношения элитарного и массового.
Аронсон
Общество всегда делилось и делится на группы. Традиционные элиты были сформированы чувственностью классического времени и неизбежно разрушаются в эпоху массовых коммуникаций.
Богема ХIX века — переходное звено от бывшей аристократической элиты к элитам художественным, которые явились прототипом общества потребления. Таким образом, место элиты сохраняется, но её структурированность иная, чем в классическом варианте.
Элита появилась как,
Всякий человек, который потребляет массовые образы, не имеет вкуса, а имеет штампы.
Сейчас мы переживаем переходное время, когда элиту структурирует хаос. Отсюда крах элитарного кинематографа.
Выйти из элиты сложнее, чем в неё попасть. Элита — клановая структура. К ней принадлежат по рождению, а не по образованию или по заслугам.
Элита изначально слой, который диктует вкус. Сегодня вкус диктовать некому, точнее эту функцию переняли кинематограф и ТВ — антиэлитарные структуры.
Европейская элита формировала те образы, которыми сегодня пользуется массовая культура.
Материалы к программе:
Дубин. Из книги
Статья «Культурная динамика и массовая культура сегодня» (1994 г.)
«В целом массовая культура несет наиболее общие представления о нормах достижения коллективно значимых целей или ценностей (ни те ни другие сами по себе в их специфике она не обсуждает). Важно при этом, что речь всякий раз идет не просто о тех или иных отдельных благах или средствах их достижения, но об определенном жизненном пути (биографии,... ее повороте) либо же о модусе существования, образе жизни, который эти блага гарантирует либо, напротив, дорогу к ним закрывает. Я хочу сказать, что самое важное здесь — даже не конкретный образец, рецепт поведения, а представление о человеке и его „подлинном“ существовании».
«Массовая культура — это система символической адаптации к происходящим переменам. Причем адаптации такого типа, которая рутинизирует ход и смысл этих перемен. В нынешних СМК [средствах массовой коммуникации] (даже в новостных программах) важна именно устойчивая, день за днем воспроизводящаяся рамка, нормализующая и легализующая то, что происходит (ведущий, заставки, структура передачи и т. п.)».
«Перерабатывая символические миры различных групп, отечественная массовая культура сегодня соединяет продукты разложения прежних систем и новые промежуточные образования, опосредующие по смыслу и непривычные по составу. Их отличает семантическая разнослойность и внешняя утрировка, „перехлест“ — известный феномен переходных эпох, когда с очевидным для строгого вкуса безобразием сочетается несомненная, а порою и назойливо демонстрируемая витальность».
Статья «Словесность классическая и массовая: литература как идеология и литература как цивилизация» (1996, 1999).
«Если говорить о самых общих функциях, то «элитарная» литература принимает на себя основополагающие для интеллектуалов значения независимости, самостоятельности литературы, культуры, интеллектуальной деятельности как таковой в их предельном выражении (по модели «чистого искусства»).
«Ко второй — „массовой“ области относится по преимуществу литература нравописательная и нравоучительная. Ее жанровая принадлежность жестко задана автором и безошибочно опознается читателями: в основе тут — динамичный сюжет и активный, показанный через события и поступки главный (заглавный) герой».
«Собственно идеологический раскол литературы на „элитарную“ и „массовую“ — феномен новейшего времени. Это знак перехода крупнейших западноевропейских стран к индустриальному, а затем — постиндустриальному состоянию (массовому, а потом и технизированному „масскоммуникативному“ обществу), выражение общественной динамики, неотъемлемого от нее социального и культурного расслоения. Причем произошедший раскол здесь становится стимулом и источником дальнейшей дифференциации литературного потока и культуры в целом. „Массовой“ литература может стать, понятно, лишь в обществах, где значительная, если не подавляющая часть населения получила образование и умеет читать (т. е. после европейских образовательных революций 19 в.)».
Статья «Российская интеллигенция между классикой и массовой культурой»
В слое интеллигенции, чья собственная задача и признанная роль — обеспечивать репродукцию, связность и устойчивость
«Такое рефлексивное понимание для образованных слоев сейчас невозможно: после краха советской идеологии и ослабления поддерживавших ее бюрократических структур у группы нет теперь обобщающей ценностной рамки, универсального масштаба для сопоставления различных значений.
Именно те социальные круги, которые при разложении советской системы теряют свой авторитет, доминантные позиции носителей образцов, сегодня и отвергают „массовую культуру“, то демонизируя ее, то делая вид, что они ее не замечают» — отсюда как следствие, например, отсутствие исследовательского интереса к масскульту.
«Массе здесь пытается противодействовать не элита, а истеблишмент, причем — истеблишмент уходящий, вчерашний.
Но никакой истеблишмент, как бы ни был он важен для функционирования культуры, не составляет и не заменяет элиту. И как раз потому, что не производит самостоятельных, новых образцов понимания, причем понимания именно сегодняшних проблем, поскольку любая элита возникает в ответ на актуальную проблематику и дает свое, новое прочтение современности. В какой бы конкретной сфере современной жизни ни складывалась та или иная элитная группа (будь то политика, религиозная жизнь, литература), предложенные ею частные трактовки и решения данного узла насущных проблем обязательно связаны с альтернативным определением всей ситуации, новой интерпретацией ценностей, важных для других групп, для общества».
Олег Аронсон. Статья «БОГЕМА: ДРУГОЕ СООБЩЕСТВО»
Аронсон смог предоставить только свою статью о богеме (что искупается развернутым «предполагаемым месседжем», см. выше). Поскольку эта проблематика впрямую не касается темы передачи, представляется достаточным ограничиться краткими выдержками (впрочем, вопрос о соотношении элиты, массы и богемы кажется не лишенным интереса).
«Богема же организуется как сообщество принципиально анонимное и открытое. Личность (автор) уступает место индивидуальности, которая характеризуется своим пограничным и крайне противоречивым положением — это невыделимая часть сообщества, видимая только изнутри него как нечто особенное, но извне опознаваемая только как его элемент. Другими словами, индивидуальность характеризуется, с одной стороны, определенной случайностью вовлеченности в групповые связи, а с другой — немыслима именно без этих связей. Парадоксальность богемы в том и состоит, что это — собрание индивидуальностей, каждая из которых не может проявиться в качестве личности, но при этом культивирует свою частную соединенность с другими, и при этом описывается всегда через других. Богема представляет собой такой тип сообщества, который противостоит буржуазному пониманию общности, выраженному в таких понятиях как „семья“, „народ“, „государство“. Удел представителя богемы — одиночество, то, что его привлекает — толпа, а самое тайное желание — революция».
«Несмотря на то, что исторические истоки богемы принято относить к началу ХIХ века, однако сегодня порой возникает ощущение, что это понятие исторически универсально, что богема уже существовала в том или ином виде и в предыдущие эпохи. Тем не менее есть вещи, без которых богему представить себе крайне трудно. Это, например, город».
«Богема, таким образом, представляет собой не определенную социальную группу, а некую неорганизованную и случайную соединенность вместе разных людей, чье независимое и совместное сосуществование говорит нам только об одном — о границах нашего представления о сообществе».
«Конспиративность», охраняющая некую тайну этой жизни, «анонимность», то есть опознание не через имя, а через внешние атрибуты, по которым устанавливается принадлежность группе, и, наконец, «праздность», жизнь вне категорий труда и потребления, вне категорий бедности и богатства, сформировавших определенное историческое представление о человеке — таковы координаты, в которых богема может быть зафиксирована».
«Что является той энергией, которая заставляет постоянно (и по сегодняшний день) чувствовать особую соединенность этих асоциальных индивидуумов? Это контакт не на уровне слов и даже не на уровне некоторых возможных „знаков богемности“, это то сообщничество, в котором выражено „чистое“ общение, вне коммуникации посредством языка, превращенного в еще один товар буржуазного мира.
Материальными элементами такого общения являются вещи, за которыми еще сохраняется статус неконтролируемых культурой, статус вещей природных, а не произведенных, такие, например, как внешность, поза, походка, манера говорить и способ смотреть. То есть все то, что элегантная жизнь стремится сделать искусством, или, другими словами, технологией. Однако в случае элегантной жизни в них нет намерения к общению, но есть способ опознания себя в толпе как подобного, та миметическая связь, у которой нет никакой другой цели, кроме осознания ценности самой этой бесполезной связи».
Вопросы для обсуждения:
• Как соотносится
• Элита и истеблишмент
Библиография
Адорно Т., Хоркхаймер М. Диалектика просвещения. М.; СПб., 1997.
Беньямин В. Париж, столица ХIХ века/Произведение искусства в эпоху технической воспроизводимости. М., 1996.
Бурдье П. Социология политики. М., 1993.
Канетти Э. Масса и власть. М., 1997.
Маркс К. Капитал. М., 1953.
Маркс К. 18 брюмера Луи Бонапарта. М., 1984.
Менцель Б. Что такое «популярная литература»? Западные концепции «высокого» и «низкого» в советском и постсоветском контексте//Новое литературное обозрение. 2000. № 40.
Тард Г. Личность и толпа. СПб., 1903.
Gans H. J. Popular culture and high culture: An analysis and evaluation of taste. N.Y., 1974.
High and Low Moderns: Literature and Culture, 1889–1939. New York, 1996.
Mass Сulture. Glencoe, 1957.
Stites R. Soviet Popular Culture: Entertainment and Society in Russia since 1900. Cambridge, 1994.
Studies in Entertainment: Critical approach to Mass Culture. Bloomington, 1986.
Тема № 9
Эфир 24.09.2001
Хронометраж 56:00
www.ntv.ru