Моисей: испытание возвращением

gordon0030@yandex.ru

Архив выпусков | Участники

↓№ 96↑

09.04.2002 Хронометраж

1:10:00

Кто был фараоном Исхода? Как зародился монотеизм? Что означает избранность?

О том, что же все-таки такое Израиль — народ, нация, религия или общность рассуждают французский писатель русского происхождения, президент французского ПЕН-клуба Жан Бло и кандидат филологических наук Андрей Десницкий.

Материалы к программе:

МОИСЕИ, М о ш е, в преданиях иудаизма и христианства первый пророк Яхве и основатель его религии, законодатель, религиозный наставник и политический вождь еврейских племён в т. п. исходе из Египта в Ханаан (Палестину). Исторические события, отражённые в легендах о Моисее, имели место во 2-й половине 2-го тыс. до н. э. (предположительно, в период правления XIX династии в Египте, т. е. в 1305–1196 до н. э., но ранее 1230, ибо около этого времени египетское свидетельство удостоверяет присутствие племенного союза Израиль в Ханаане; впрочем, некоторые современные специалисты проводят различение между Израилем в целом и выходцами из Египта во главе с Моисеем). Реконструировать точный облик этих событий едва ли возможно, ибо при наличии ряда косвенных данных литературного и археологического характера единственным прямым источником остаются библейские тексты, кодифицированные многими веками позднее.

Согласно библейскому повествованию, Моисей был евреем из колена Левия, сыном Амрама и Иохаведы, братом Аарона и Мариам Пророчицы; однако по стечению обстоятельств он получил египетское воспитание. Так как фараон приказал топить в Ниле всех еврейских новорождённых младенцев мужского пола, мать Моисея три месяца прячет его в своем доме), после чего кладет дитя в засмолённую корзину и ставит ей в заросли тростника па берегу Нила (распространенный мотив угрозы жизни провиденциального младенца, ср. сюжеты о Саргоне, Ромуле и Реме, а также о младенчестве Зевса). Дочь фараона приходит на реку купаться, видит красивого ребёнка и велит подобрать и отдать его кормилице, которой оказывается мать Моисея (Исх. 2, 9). Моисей вырастает при дочери фараона, любящей его, как сына. Однажды он видит, как на тяжёлых строительных работах египетский надсмотрщик избивает еврея, и убивает обидчика. Спасаясь от гнева фараона, Моисей бежит в Мидиан, где у колодца заступается за обижаемых пастухами дочерей жреца Иофора; Иофор принимает Моисея в дом и выдаёт за него дочь Сепфору. Между тем в Египте стенание угнетённого народа доходит до Яхве, и Моисей оказывается призван к своей освободительной миссии. Когда он пасёт овец тестя близ горы Хорив (на Синайском полуострове), ангел Яхве окликает его из тернового куста, объятого пламенем и не сгорающего (т. е. неопалимая купина) и говорит от имени Яхве: «Я бог твоего, бог Авраама, бог Исаака, бог Иакова» (3, 6) — чем устанавливается преемство будущей религии Яхве но отношению к преданиям времен праотцев; с другой стороны, подчёркивается, что если праотцы не знали имени Яхве, и им бог являлся как «Шаддай», то Моисею вверено новое имя. Сама весть гласит: «Я пошлю тебя к фараону, и выведи из Египта народ мой». Яхве наделяет Моисея способностью чудотворства и делает Аарона «ycами» косноязычного М., его толмачом, вестником. Вместе с Аароном Моисей предстаёт перед фараоном и требует от лица Яхве: «отпусти народ мой, чтобы он совершил праздник в пустыне» (5, 1). Но фараон наказывает евреев новыми тяготами, так что народ ропщет на Моисея, ухудшившего его положение. Тогда Яхве ставит 80-летнего Моисея «богом фараону» (7, 1) и начинает творить его рукой грозные чудеса: на глазах фараона жезл Аарона превращается в змею и поглощает жезлы магов фараона. Затем Яхве через Моисея насылает на египтян «казни египетские» числом десять (ср. десять «да будет» в библейском рассказе о сотворении мира, десять заповедей и т. п.): вода Нила приобретает цвет крови и смрадный запах, делаясь непригодной для питья; Египет наполняется полчищами жаб; мошкары; пёсьих мух; идет падёж скота; у скота и людей распространяются гнойные нарывы: повсюду, кроме Гесема, где живут eвреи, проходит сокрушительный град; является саранча; в воздухе висит «осязаемая тьма»; по всему Египту умирают первенцы, исключая еврейские дома, дверные косяки которых отмечены кровью пасхального агнца — этиология пасхальной обрядности. Фараону приходится уступить, и евреи пускаются в путь; «Яхве же шёл пред ними днём в столпе облачном, показывая им путь, а ночью в столпе огненном, светя им, дабы идти им и днём и ночью» (13,21). Фарaoн пускается в погоню во главе боевых колесниц своего войска; но евреям удается достичь моря. «И простёр Моисей руку свою на море, и гнал Яхве море сильным восточным ветром всю ночь, и сделал море сушею, и расступились воды; и пошли израильтяне среди моря по суше (14, 21–22); когда же египтяне вступают на морское дно, вода накрывает их, избавляя преследуемых от погони (подобного рода феномены описаны для Сирбонского моря в греческой географической традиции, хотя легенда, по-видимому, не вполне точна в топографии происшествия). Переход через Красное («Чермное») море (т. е. рез лиман этого моря на пути к Синайскому полуострову) — центральный момент всей истории исхода, ёмкий символ чудесного выхода из безвыходного положения (по позднейшей еврейской легенде, море не сразу иступилось под жезлом Моисея, но ждало, когда первый уверовавший шагнет прямо в пучину). Моисей воспевает Яхве торжественное славословие (15, 1–19). В пустыне, однако, народ начинает роптать на Моисея, что затем повторяется не раз; тогда Яхве посылает ему через Моисея в пищу манну небесную, а для утоления жажды — воду из родника, ударившего из скалы от удара жезла Моисея (16, 2–17, 7). За этим следует первое военное столкновение с племенами амаликитян; битва решается молитвой Моисея, стоящего на вершине холма и поднимающего в сакральном жесте руки (в одной из которых — всё тот же жезл); когда он не может бороться с усталостью, Аарон и Ор поддерживают его руки. На третий месяц по исходе из Египта, в новолуние (сакральный момент) народ выходит к Синайской горе, избранной Яхве для своего центрального по смыслу явления и для заключения «завета» с Израилем. Моисей восходит на гору, где ему возвещено, что явление Яхве будет на третий день; народ обязывается не восходить на табуированную гору и блюсти ритуальное воздержание. На установленный день разражается гроза, слышен таинственный трубный звук, гора дымится и колеблется. Моисей вторично восходит на гору и получает от Яхве десять заповедей (так наз. «декалог», или «десятословие»)? запреты и повеления, регулирующие поведение человека перед богом. Народ, видя молнии, пламя и дым, слыша громы и звуки труб, в страхе отступает от горы, Моисей же «вступает во мрак, где бог» (20, 21). К десяти заповедям прибавляется множество более частных предписаний характера юридического, морального и ритуального. Затем наступает торжественный момент заключения «завета»: народ обещает исполнять слова Яхве, на двенадцати жертвенных камнях (по числу двенадцати колен Израилевых) приносится жертва, и Моисей кропит народ кровью со словами: «вот кровь завета, который Яхве заключил с вами о всех словах сих» (24, 8). Моисей снова уходит на гору на 40 дней в ночей (сакральный срок поста и уединения); ему даются обстоятельные наставления о центральных реалиях культа Яхве — об устройстве ковчега завета (священного ларца, над которым локализуется мистическое «присутствие» Яхве), скинии (шатра для священнодействий перед ковчегом), о посвящении Аарона и его потомков для священнического служения и т. д. (25–31). Конфликт между призванием пророка и косностью народа достигает предельной остроты; пока Моисей пребывает в многодневной беседе с Яхве, евреи и сам Аарон, только что заключившие «завет», нарушают его и совершают отступничество; народ требует зримого и вещественного «бога, который бы шёл пред нами», н Аарон изготовляет золотого тельца, в честь которого тотчас же начинается празднество (32, 1–6). Яхве предлагает Моисею истребить неверных и произвести новый народ на потомков самого Моисея, но Моисей молится за народ и своим предстательством предотвращает его гибель (ср. мотив молитвы за других в легендах о Ное, упустившем этот долг, и Аврааме, исполнившем его). Но карательные меры Моисея по отношению к отступникам суровы: он уничтожает тельца и велит воинам из колена Левия предать казни наиболее виновных, не щадя самых близких (32, 7–35). Скрижали, т. е. две каменные доски, на которых рукою Яхве были написаны слова откровения (десять заповедей?), Моисей в гневе разбивает; затем он получает от Яхве новые скрижали (Исх. 34, 1–4). По особой милости Моисею явлена «вся слава» Яхве, но таким образом, что он видит Яхве сзади, ибо лицо бога нельзя видеть и не умерить (33, 18–23); после такой милости лицо самого Моисея сияет столь явственно, что к нему боятся подойти, и ему приходится носить на лице покрывало (34, 29–35). И всё же ропот против авторитета Моисея не прекращается. Зачинщиками выступают Корей, Дафан н Авирон, бросающие Моисею и Аарону упрёк: «почему вы ставите себя выше народа Яхве?» (Чис. 16, 3). Моисей предоставляет вопрос о прерогативах духовной власти божьему суду: Корея, Дафана и Авирона вместе с их семьями поглощает разверзшаяся земля, а их приверженцев, явившихся с кадильницами как знаком претензии на права священников, пожирает вышедшее из этих кадильниц пламя (16, 5–40). 40 лет предводительствует Моисей народом в его скитаниях по пустыне, но когда ему исполняется 120 лет, Яхве возвещает, что ему не суждено перейти Иордан и войти в ту самую «землю обетованную», к которой он вёл народ; эта чувствительная кара постигает его за погрешности в исполнения своего долга вождя и наставника народа (Втор. 31, 2; 32, 49–52), как ещё ранее постигла Аарона. Увенчание дела своей жизни Моисей должен передать другому — Иисусу Навину, которого «пред очами всех израильтян» (31, 7) ставит своим преемником. Затем он всенародно поёт песнь, напоминая о благодеяниях Яхве, укоряя за неверность ему, предсказывая в будущем и наказания, и милость от Яхве в самый тяжёлый час (32, 1–43). Перед смертью ему подарен последний взгляд на недостижимую для него «землю обетованную» с горы Нево (к востоку от Мёртвого моря, в земле Моав); там он и умирает (34, 1–5). Место его погребения близ моавитского города Веффегора, как подчёркивает библейский текст) осталось неизвестным.

Позднейшие легенды обращаются с особым интересом к темам рождения и кончины Моисея. Будущее величие Моисея, как обычно в таких случаях, предсказано пророчеством его сестры Мариам, сновидением его антагониста фараона и явлением света, осиявшего дом Авраама («Шемот рабба», 1 и др.). Младенец Моисей, принесённый ко двору фараона, срывает с его головы венец и возлагает на собственную; ввиду такого знамения его решено умертвить, но оказавшийся тут же Иофор(!) советует испытать неразумие младенца) предложив ему на выбор золото и горящие угли; дитя тянется к золоту, но ангел направляет его ручку к углям, один из которых, отправленный в рот, делает Моисея на всю жизнь косноязычным. У Иосифа Флавия и в агадических текстах сохранилось предание о том, как молодой Моисей возглавлял египетское войско во время войны с Эфиопией, разбил неприятеля и женился на эфиопской царевне (ср. Чис. 12, 1); по другой версии, он восстановил на престоле Эфиопии законного царя, низложив узурпатора Валаама. Во время состязания в чудотворстве перед фараоном главными соперниками Моисея обрисованы сыновья Валаама маги Яннис и Ямврис («Менахот», 85а; «Шемот рабба», 9 и др.). Накануне исхода из Египта прочие евреи были заняты сборами в дорогу и побуждениями своей корысти, занимая у египтян серебряные и золотые вещи, но Моисей три дня подряд ищет гроб Иосифа Прекрасного чтобы исполнить его завещание и взять его останки в Ханаан. В награду за это Яхве позаботился о Моисее в смертный час последнего, отнял у него жизнь своим целованием и сам предал погребению. Ангел смерти Самаил напрасно дожидается момента власти над Моисеем; ему не достаётся его добычи; божественный поцелуй в присутствии архангелов Михаила (поправляющего смертное ложе Моисея), Гавриила (набрасывающего виссон на его главу) и ещё одного ангела (накрывающего его ноги) сам вынимает душу Моисея («Дебарим рабба», 6 и II; «Недарим» 39в и др.). Могила Моисея таинственно утаена от людей: по преданию люди «нечестивого царствия», т. е. римляне, разделившись на два отряда, искали её, но те, кто был на холме, видели ее в долине, а те, кто был в долине — на холме. Спор Михаила архангела с Сатаной о теле Моисея, описанный в иудейском апокрифе «Вознесение Моисея» (конец 1 в. до н. э.), упомянут в новозаветной литературе. В целом Моисей для иудаизма — первоучитель веры (формула «Моисей, учитель наш»), к которой возводили и написание Пятикнижия, и устную традицию (раввинистическую и каббалистическую). В христианском рассказе о преображении Иисуса Христа Моисей как свидетель мессии представляет «Закон», а Илия — пророческую линию Ветхого завета.

Жан Бло «Моисей»

«...Начинать необходимо с пустыни. Ничто. В таком Ничто слово — это начало начал. Такое Ничто необходимо найти и понять. Пустыня — это символ. Тишина — голос ее, поэтому необходимо ее слушать.

... — Моисей?

„Только голос“, — утверждает Второзаконие.

Моисей — имя того мгновения, когда рождается цивилизация слуха.

— Слушай, Израиль!

Египет говорил:

— Смотри!»

Жан Бло сознательно идет по бритве Оккама хронологических неточностей, его больше интересует история повседневности, история духа, идея жизни эпох, связанных именем Моисея.

Кто был фараоном Исхода? Как зародился монотеизм? Что означает избранность? Израиль — народ ли это, нация, религия или общность?

Почему «Ты не перейдешь за Иордан сей»? Каковы причины такой кары? («Слушай, Израиль: ты теперь идешь за Иордан...» (Второзаконие, 9:1) Пересекая Иордан, Израиль входит в историю).

На пересечениях различных свидетельств, опосредованных традиций и культурных интерпретаций, аберраций писаний и Писания, слов, текстов и их переводов, автор пытается понять мотивы и поведенческий рисунок полупринца-полупастуха, чья заикающаяся слава по-прежнему сильна.

К 1700 году до н. э. гиксосы оккупировали Нижний Египет с дельтой Нила. Они носили украшения из черного камня в виде скарабеев, на которых были выбиты их имена: Якобер, Якобим. Признать в них «Иакова и весь род его с ним» — поспешить слишком далеко. Но бесспорно, что завоеватели были семитами, и, возможно, палестинцами. К 1675 году они покорили весь Египет, где правили еще столетие. Возможно, как раз в эпоху «царей-пастухов» израильтяне пришли в Египет — безусловно, ободренные теми из своих сородичей, которые, пытаясь закрепиться на новых землях, призывали остальных ханаанеян последовать их примеру. Если все так и было, становится понятным головокружительное восхождение Иосифа к вершинам государственной власти, радость фараона при известии о приезде братьев его наместника и щедрость, с которой он их встретил.

В 1580 г. до н. э. цари-пастухи были изгнаны основателем Нового Царства Яхмосом, опасавшегося влияния родственников и свойственников тех, кого он изгнал. Фараоном Исхода мог быть Аменхотеп, или, скорее, его преемник — Тутмос. Именно он мог начать гонения на евреев, доказывая, что, хотя их предки и победили палестицев, но на самом деле лишь тем, что «расплодились и умножились»; именно он мог их поработить, принудить к тяжелым работам и приказать всех младенцев мужского пола утопить в Ниле.

Можно ли тогда признать в дочери фараона, которая оказалась на берегу реки (по Талмуду ее звали Бития), Хатшепсут (дочь Тутмоса)? Эта гипотеза точна психологически, т. к. примерно с 1504 по 1485 г. до н. э. эта женщина-фараон решительно выбрала себе в мужья своего племянника, еще ребенка, чтобы поставить его наместником над всеми завоеванными ею землями. Нужно было обладать энергичным, мужественным характером, чтобы спасти еврейского ребенка и не подчиниться приказам отца.

По ее смерти в 1483 году жестокий Тутмос Ш, ее племянник и супруг, принялся мстить за унижения, которым подвергался, и начал преследовать фаворитов царица. Тогда-то Моисей и был вынужден увести свой народ из Египта в пустыню.

Однако с этой теорией невозможно согласиться: ничто ее не подтверждает и слишком многое ей противостоит. Исход приходился бы приблизительно на 1450 г. до н. э.

Не найдя место Моисею при дворе женщины-фараона, его ищут в следующем веке — в Эль-Амарна, при Эхнатоне. Французский историк Жан Йойот писал об этом монархе как «о человеке глубоко религиозном, который входит в число самых возвышенных мистиков всех времен».

В 1887 году в Эль-Амарна, столице, которую основал Эхнатон в 1360 г. до н. э., были найдены 350 табличек, покрытых клинописью, которые перевернули представления о древности. Авторы посланий, найденных в столице, растянувшейся на 13 км (между Фивами и Мемфисом), обнаруживают общество, которое находится в опасности, это нескончаемая череда жалоб и требований. Мелкие царьки, наместники, военные, все ревнуют друг друга и друг на друга жалуются. Одних из них даже осмеливается обратиться к царице-матери с упреками в адрес ее сына: золото уже не имеет той цены, которой оно обладало в старые добрые времена, при ее правлении. Некий Абд Хиба заслуживает особого внимания. Он сетует: «Пусть царь занимается своей страной. Путь царь добивается увеличения армии. Если в этом году здесь не будет его войск, земли моего Господина будут потеряны». Речь идет о Палестине, об Иерихоне, об Иерусалиме. Им угрожают кочевые племена хапиру.

Французская историография вопроса (Грималь, Лалуэт, Йойот) полагает хапиру евреями, известными в Каппадокии начиная с 19 в. до н. э. Первое упоминание о хапиру восходит ко времени правления Тутмоса III (упоминавшегося выше, который хотел уничтожить саму память о Хатшепсут). Однако современники отзывались о них неодобрительно: «Эти кочевники с Востока живут в степи, не собирают злаков и едят сырое мясо, им не нужны дома и города, они не поддаются воспитанию и управлению и даже не хоронят мертвецов как это принято» (Шумерский текст, найденный Дж. Купером и приведенный Ж. Боттеро в кн.: Bottero J. Naissance de Dieu/ Paris, 1992)

Итак, фигура Эхнатона: реформы образования, отношений между хозяевами и рабами, культа смерти... все это напоминает Общий Закон, который вскоре признают (или уже признали?) и на другом конце пустыни. Если местные правители жалуются Эхнатону на угрозы, которые исходят от хапиру, и просят подкрепления, не означает ли это, что Иисус подходит к стенам Иерихона?

Все одновременно, параллельно? И здесь, и там, можно обнаружить Одно движение: Эхнатон бежит от Фив и их жрецов, как Моисей бежал или готов бежать от фараона и его солдат. Кажется, в одни и те же годы слышны одни и те же тревоги и заметно одно и то же развитие духа?..

Если верить Йойоту, поражает соответствие 103-го псалма знаменитому гимну в поминальном храме Эйе. Из стиха «Ра, ликующий на небосклоне под своим лучезарным именем, которое есть Атон... Великое солнце о тысяче рук» автором псалмов создана парафраза:

Ты простираешь тьму, и бывает ночь:

Во время ее бродят ее лесные звери...

Восходит солнце, и они собираются

и ложатся в свои логовища...

(Псалтирь, 103:20,22)

Еще одна теория: (З. Фрейд «Моисей и монотеизм»)

Эль-амарнский культ бога-солнца (Атона-Ра) не должен был пережить того, кто его провозгласил. Подобно царствованию Эхнатона, он продлится не более двух десятилетий. Маленький Моисей вполне мог проникнуться представлениями и идеалами своего приемного деда. После смерти фараона, оставаясь верным идее солнцепоклонничества, он должен был бы укрыться в пустыне, чтобы избежать гонений со стороны жрецов и знати, установивших в Фивах свои божества и поклонявшихся зооморфным идолам. Доказательства равны нулю. Но теория Фрейда, свидетельствующая лишь о роли мифа в наше время, привлекает внимание к отношениям между синкретизмом Эхнатона и Моисеевым монотеизмом. Если рассуждать о Египте как о Доме, эта интерпретация иллюстрирует силу власти: перенести столицу из Фив в Эль-Амарна или объединить идолов недостаточно для того, чтобы освободиться от ига. Необходимо удалиться в пустыню, как это сделал Моисей, который, вероятно, извлек опыт из поражения своего монарха. Если Эхнатон является приемным дедом Моисея, родство призваний окажется записано в поколениях. Тогда в Атон-Ра можно было бы признать того мутанта, которого Гегель приметил в Сфинксе (интересно множество цитат и сносок, отсылаемых позднейшими (революционными) временами именно на культуру древнего Египта, (ср. программу с участием М. Одесского и Д. Фельдмана «Азбука революции»).

Гипотеза, что Моисея обнаружила дочь Эхнатона, вовсе не абсурдна. Эта гипотеза могла бы отнести время его рождения приблизительно к 1350 г. до н. э., а Откровение на Синае — к 1300. Одна запись, фигурирующая во многих текстах, и особенно, в книге «Иудейские древности», свидетельствует в ее пользу, а именно, что преследование Израиля — дело нового царя («Когда царь Египта умер, взошел другой царь, и он подверг гонениям весь народ Израиля»). Т.е., после краткого правления Тутанхамона власть перешла к грозному Хоремхебу — прекрасному кандидату на роль библейского тирана (1343–1314 гг. до н. э.). В этой версии, стоит оставить хапиру под стенами Иерихона, поскольку в этом случае они находились там не во время смерти Моисея, а при его рождении. И в таком случае, верно предположение историка Эдуарда Дорма, того, что хапиру не имеют ничего общего с евреями.

Если позиционировать, что Моисей унаследовал вдохновение Эхнатона и бежал из Египта по причинам, сходным с теми, что гнали фараона из Фив, то получается, что время между Нилом и Синаем, было эпохой ожидания монотеизма.

Если Моисей родился в последний дни владычества Эль-Амарна, кто же был тот фараон, который преследовал евреев, отказался отпустить их, бросился им вдогонку и погиб в Красном море или прибрежных болотах? Кто был библейским фараоном? Историки полагают Рамзеса II (1301–1235 до н. э.). Это Анти-Эхнатон. Мистик из Эль-Амарна упразднил касту жрецов и конфисковал их богатства. Рамзес же завалил их подарками: 86 406 рабов, 83 корабля, 420 тыс. голов рогатого скота. (Клод Дюверной. Моисей. Париж, 1977). Первый распустил армию, второй покрыл ее славой и утопил в крови. Первый умер после краткого правления. Правление второго продолжалось более 60 лет. Первый причисляет себя к служителям богини правды Маат, олицетворяющей космический порядок, разрешает своим министрам править на местах, потакать пленным хапиру... Второй — политик грубый и осторожный, движущийся от войны к войне: то с хеттами, то с ливийцами. Умеет карать восставших, уничтожая их вместе с городами. Хорошая кандидатура на роль библейского фараона, однако, Книга Исхода свидетельствует, что тот погиб в погоне за евреями. А Рамзес умер очень старым, чтобы ввязаться в подобное приключение и найти в нем свою смерть. Тем более, утонув в волнах Красного моря или прибрежных болотах, вряд ли мог быть мумифицирован (хотя, как доказана подлинность и аутентичность найденной его мумии?).

Следующим на его роль предлагается один из его преемников — Мернептах. Это он установил в Луксоре стелу, возвещающую миру и истории: «Израиль уничтожен. Семени его больше нет...».

Стела и выбитый на ней первый окончательный приговор Израилю одни исследователи датируют 1231 годом, другие — 1207. Священная битва, выигранная в стране Ханаанской, означает умиротворение Палестины. Вот перевод:

Хатти усмирен

Ханаан разорен

Ашкелон подчинен

Гезер захвачен

Иеноам сровнен с землей

Израиль уничтожен и семени его больше нет

Хурри стала вдовой из-за Египта

Все земли пребывают в мире.

Переводчик (Андре Лемэр) подчеркивает, что в египетском тексте слову «Израиль» предшествует определение для обозначения народов. Этот текст подтвержден недавним открытием во «дворе тайников» храма в Карнаке — четырьмя барельефами на сюжеты побед Мернептаха. На первом можно узнать Ашкелон, два других города изображены на втором и третьем. Четвертый барельеф представляет сражение в сельской местности, что можно было бы считать изображением боя, данного Израилю, и подтверждением определения Израиля в надписи на стеле как «не имеющего ни столицы, ни укрепленного города». Т.е., кочевого народа. Если вспомнить тот факт, что Израиль ни разу не упоминается в письменах Эль-Амарна, можно вместе с Лемэром сделать вывод, что «появление Израиля в Палестине почти наверняка надо датировать между 1330 и 1210 годами до н. э.».

Т.о. первое упоминание Израиля в истории — это провозглашение его исчезновения. Его рождение следует после его смерти.

ИСХОД, 1: 8

«И восстал в Египте новый царь, который не знал Иосифа» (1:9)

«И сказал народу своему: вот, народ сынов Израилевых многочислен и сильнее нас» (1:10)

«Перехитрим же его, чтобы он не размножался; иначе, когда случится война, соединится и он с нашими неприятелями, и вооружится противу нас, и выйдет из земли нашей».

«Но чем более изнуряли его (народ), тем более он умножался» (1:12) и возрастал, несмотря на мучительные работы, тяжелый и принудительный труд, особенно горький для свободных кочевых племен, привыкших гнать перед собой по пастбищам земли Гошен свой скот. Фараон объявил геноцид «всякого новорожденного у Евреев сына бросайте в реку» (1:12, 14, 22).

Теперь о точности мифа. В Вавилоне — похожая история о царе Саргоне, который жил в 23 веке до н. э. Его, новорожденного, бросили в воды Евфрата. Младенца спас садовник и воспитывал у себя до тех пор, пока узнавшая о царе богиня Иштар не возвела его на престол. Так был основана аккадская династия. В повторении сюжета через 12 веков характерна роль, отводимая реке и воде. Но различия, естественно, значительны. Перемещается точка зрения.

Итак, «жена (из племени Левиина) зачала и родила сына, и, видя, что он очень красив, скрывала его три месяца. Но не могши долее скрывать его, взяла корзинку из тростника, и осмолила ее асфальтом и смолою: и, положивши в нее младенца, поставила в тростнике у берега реки... И вышла дочь фараонова на реку мыться; а прислужницы ее ходили по берегу реки. Они увидела корзинку среди тростинка, и послала рабыню свою взять ее. Открыла, и увидела младенца; и вот, дитя плачет» (Исход, 2:2–6)

Кто был принцессою? Об этом Библия умалчивает.

Отца звали Амрам, мать — Иохевед, сестру — Мариам, принцессу — Битией... (Бития — дочь Эхнатона и Нефертити)?

Обычай требовал, чтобы сын фараона был представлен ко двору не ранее, чем по достижении трехлетнего возраста. Значит, в течение трех лет Иохевед могла кормить и лелеять своего сына, убаюкивая его песнями Израиля, а Амрам, Аарон и Мариам радостно любовались им. И эта красота отмечена Библией, чья суровая строгость известна.

По Талмуду, племя Левия оставалось верным Всевышнему все время пребывания в Египте и, согласно Книге Исхода, было единственным, устоявшим перед искушением Золотым тельцом.

Т. е. мальчик был «высшей пробы», этот «человек, превосходный во всех отношениях, происходит из лучшей семьи страны» (Филон Александрийский — философ-платоник родился на стыке эр, и в своем трактате «Жизнь Моисея» превратил его в героя по меркам античности, согласуясь с канонами греческого идеала, в котором жил и в который верил, и иудаизмом, которому принадлежал).

Косноязычный пророк. Моисей — заика.

Откуда миру известна примитивно выстроенная история с короной и углями, смехотворно подтверждающая факт заикания с детства??? (Ребенок, играя, завладевает дедушкиной короной и водружает ее себе на голову. Юный принц слишком торопится править. Злой советник предлагает бросить ребенка в воду. Вмешивается Бития, но ребенка все равно подвергают испытанию: на одном подносе золото, на другом — горячие угли. Ребенок потянулся было к золоту, но архангел Гавриил поворачивает его к углям, которые он хватает и тянет в рот...». (диагнозы и тестирующих взрослых, и поведения ребенка, увы, очевидны...)

Конечно, трудность говорения, заикание, косноязычие — невероятно соблазнительная и выигрышная черта для позднейшего мифотворчества образа пророка (лучше не придумаешь, чтобы через заику говорил Всевышний!). Тем более, что в текстах танаев «слово» обозначает также и «божественное». («Вначале было Слово. И Слово был Бог»). Однако, и здесь множество противоречий. С одной стороны, эта черта практически отражает трудность, величие и происхождение слова, с другой, как Моисей справлялся с недугом в минуты, известные миру его красноречием, даром убеждения, провидения и пророчества? (Хотя, когда Моисею говорится «Итак пойди: Я пошлю тебя к фараону; и выведи из Египта народ Мой, сынов Израилевых», Исход, 3:10, Моисей отказывается, и в числе доводов, приводит «О, Господи! Человек я не речистый... Я тяжело говорю и косноязычен... Пошли другого, кого можешь послать! Исход, 4:10,:13. Брат Моисея, Аарон будет говорить вместо заики.)

Несмотря на экономность, Библия настойчиво сообщает нам, что Моисей был из Левитов, т. е. из призванного быть священниками народа.

«...И увидел, что Египтянин бьет одного Еврея из братьев его» (Исход, 2:11). Предыдущий стих (2:10) сообщает нам, что Моисей «был <...> вместо сына» у дочери фараона. Это значит, что все отделяло его от евреев, в том числе, и имя (Моисей — имя египетское — среда обитания, «...потому что из воды вынула его»).

«Спустя много времени, когда Моисей вырос, вышел к братьям своим, сынам Израилевым, и увидел тяжкие работы их».

Как он понял, что идет к братьям? Основываясь лишь на многолетней давности близости с родными, воспитывавшими его до 3-х лет?

(Жан Бло приводит в пример бегство другого принца, на другом краю планеты, спустя 8 столетий — Сиддхарта Гаутама, узник рая, построенного и охраняемого отцовской привязанностью, бежал из царского дворца, чтобы познать страдание и основать буддизм).

Итак, Моисей «посмотревши туда и сюда, и видя, что нет никого...» (Исход, 2:12) убивает, и в холодной ярости закапывает египтянина в песок.

Мириады толкований этого убийства и ссоры двух евреев: эллинизованные или латинизованные евреи, Иосиф Флавий, Филон Александрийский, многочисленные рабби, великий французский толкователь Талмуда, Раши (1040–1105), христианская версия Григория Нисского («О жизни Моисея») представляют убийство как поступок человека выдающегося, который убивает врага веры, иногда поступок рассматривается на уровне внутреннего мира: сражение, которое разворачивается в каждом из нас.

НЕОПАЛИМАЯ КУПИНА

Итак, после побега-возвращения, Моисей, опираясь на пастушеский посох, который должен стать мечом Всевышнего, пасет овец у Иофора (Исход, 3:1). Однако, этот прекрасный мир созерцания того, что он (Моисей) есть, нравится далеко не всем его будущим портретистам. Суетно, они объясняют, что «уход за стадом — это тоже упражнение, подготавливающее к царствованию, особенно для того, чья судьба — встать во главе стада людского...» Так — пастухами народа — называют царей. Это не упрек, а, напротив, высшая честь. Магомет также утверждает, что тот не пророк, кто прежде не был пастухом.

Огонь Хорива предвещает огонь Синая, когда будет печатью скреплен договор и основан Израиль.

Жан Бло: «Со времен Неопалимой Купины, со времен Хорива, принесения обета, а вскоре и заключения договора, Бог всегда говорит и является в пламени... Огонь — не он ли главная загадка вселенной, где все — и солнце, и пламя очага, и молния Синая в восковой свече церкви — проистекает из его жара?

Современные исследователи обнаруживают в библейском тексте 4 источника, четырех основных авторов: Яхвиста, называющего Бога Яхве и писавшего в 9 веке до н. э.; Элохиста, у него Бог — Элохим, его текст датируется веком позже; авторов Второзакония — компиляторов религиозного свода законов, они работали еще на столетие позже; и, наконец: Жреческий кодекс, появившийся 200 лет спустя, т. е. уже через 5 столетий после Яхвиста. Трудность в том, что 4 этих текста далеки от того, чтобы дополнять или продолжать друг друга; напротив, они переплетаются, по словам Жана Боттеро, как «волокна каната» и их невозможно отделить. Во всем, что касается Неопалимой Купины, Яхвист и Элохист сходятся во мнениях, не беспокоясь о противоречиях. Но тесть Моисея, который носит имя Рагуил, затем становится Иофором. Бог сначала называет себя Яхве, немного далее — Элохим. Во втором стихе ангел говорит от лица Яхве; в четвертом — Элохим обращается непосредственно к Моисею и открывает ему, что он Бог патриархов; в седьмом стихе сетует Яхве, а Моисей, что любопытно, отвечает Элохиму; в тринадцатом Элохим указывает Моисею имя Яхве как тетраграмму Господа. Агада дает слово Всевышнему, чтобы он объяснился: «Ты хочешь знать мое имя. Я назван по деяниям моим. Когда я оцениваю творение, меня зовут Элохим; когда я воюю с безбожниками, меня зовут Саваоф; когда я расставляю по местам грехи человеческие, я — Эль Шаддай, а когда я сострадаю миру, меня зовут именем-тетраграммой».

«Вот я приду к сынам Израилевым и скажу им: „Бог отцов ваших послал меня к вам“. А они скажут мне: „как Ему имя?“ Что сказать мне им?» Элохим отвечает Моисею: «Я есмь Сущий» (Исход, 3:13–14).

Как уже было сказано выше, в арамейском языке, по крайней мере в текстах Таргума, слово БОЖЕСТВО идентично СЛОВУ

...Приняв возложенную на него миссию, с посохом в руке, Моисей спешит проститься с тестем — Иофором, а затем, с женой и двумя сыновьями, собирается в путь. Далее следует одна из немногих странных сцен, когда Яхве под покровом тьмы «встретил» Моисея «на ночлеге» и хотел умертвить его. Способ спасения столь же удивителен, как и попытка убийства: «Тогда Сепфора, взявши каменный ном, обрезала крайнюю плоть сына своего, и, бросив к ногам его (Моисея), сказала: ты жених крови у меня (Исход, 4:25)».

И Филон, и Иосиф, и раввины обходят эту сцену молчанием...

Мартин Бубер трактует это как признак иудаистской традиции, жестокость Бога по отношению к своему избраннику, вынужденному представлять не только свой народ, но и всех людей. По Буберу, в этих сценах она (жестокость Бога) выражается столь же непредсказуемо и своеобразно, как само библейское повествование, которое говорит о Боге, его непостоянстве, бессознательном, перепадах его настроения: Авраам, которому Он подарил сына, чтобы вскоре востребовать его назад в жертву; Иаков, которому Он приказал вернуться в землю Ханаанскую, чтобы напаcть на него по дороге и вывихнуть ему бедро; и, наконец, Моисей: которого Он старается убить до начала миссии, которую сам же доверил.

ДВА МЕЧА И ДЕСЯТЬ КАЗНЕЙ ЕГИПЕТСКИХ

Моисей возвращается. Сколько времени его не было? Книга Исхода дает ему 80... У него два сына, оба дети, (в таком возрасте, что едут вместе с матерью — женой Моисея на осле. Одному 9, другому 6–7 лет, положим. Отсутствие длилось лет 10? Известно только то, что «умерли все, искавшие души» Моисея (Исход, 4:19)

Характер и роль Аарона. Очевидна схема — отношения между священниками и пророками. Традиция и обновление, прообраз конфликта между монашеским и светским сословием.

Десять казней египетских (отравленная вода, нашествие жаб, мошки, болезнь и падеж скота, град, саранча, тьма Египетская...

Придумал ли Моисей обрезание или вновь установил его для народа, идет ли оно от предков, от Книги Исхода или от талмудических раввинов. Именно вокруг обрезания начались самые решающие раздоры, которые завершились разделением иудеев и христиан — вслед за крещением святого Павла.

Символическая увечность — метафора союза, избранности и обязательства.

«Пейсах» по-евр. означает «прошел». Господь «прошел мимо домов сынов Израилевых в Египте, когда поражал Египтян» (Исход, 12:27). Жертвенной кровью следует помазать «на обоих косяках и на перекладине дверей», «и будет у вас кровь знамением на домах, где вы находитесь, и увижу кровь, и пройду мимо вас» (Исход 12:7, 13). Согласно Талмуду, с этой кровью должна смешаться другая, кровь обрезания всех тех, кто в спешке хочет путем этой операции примкнуть к разгромленной общине и выполнить требования самой настоятельной из всех заповедей. По Талмуду, это были все, кроме племени Левиина.

— Сколько человек составило т. н. Исход? 600 тыс. представляется неприемлемым и даже наиболее почтительные толкователи полагают это надругательством над здравым смыслом. Трудно представить Моисея, водящего по пустыне в течение 40 лет «603 тысячи 550 человек, не считая колена Левиина» (Книга Чисел, 1:46–49) — по пустыне, в которой не прокормилась бы и тысяча.

Действительно, в битвах, о которых рассказывает Библия, численность ополчения очень невелика: Исав располагает четырьмя сотнями вооруженных людей (Бытие, 33:1), колено Даново — шестью сотнями (Книга Судей, 18:11, 16–17), Саул (1-я книга Царств, 13:15) и в следующем поколении — Давид (1-я Книга Царств, 23:13) тоже стоит во главе 600 человек, чтобы противоборствовать филистимлянам. Впрочем, некоторые историографы насчитывают у израильтян до 40 тыс. воинов. Тем более, что даже столь малочисленное ополчение предполагает многотысячное народонаселение — иначе не завербовать столько народу. Надо также помнить и о «сброде» Исхода, о массе людей, бредущей за евреями.

Некоторые эксперты, оценивая численность Моисеева Исхода, ссылаются на бесплодность территорий. Однако, очевидно, что за 3 тысячи лет климат менялся...

Несмотря на общее представление об Исходе как о «40летнем блуждании по пустыне», евреи не блуждали по Синаю и не останавливались там. Они прошли через него, несколько раз. Их маршрут восстановлен и не имеет никаких несообразностей. Моше Даян установил, что расстояние от подножия горы Хорив до библейского города Раамсеса нужно в среднем 6 дней. Эта дорога, с многочисленными колодцами, тянущаяся вдоль богатого рыбой моря, безусловно, была той самой, которую выбрал Моисей, когда по приказу Всевышнего вернулся в Египет. Он ее знал.

Главная особенность Второзакония состоит в том, что, в отличие от первых четырех книг Торы, оно не надиктовано Богом. Отныне слова принадлежат Моисею, и только ему: «Сии суть слова, которые говорил Моисей всем Израильтянам за Иорданом в пустыне...», «... начал Моисей изъяснять закон сей, и сказал...» (Второзаконие, 1:1–5) И далее исключительно от первого лица: «Я сделал, я сказал, я вам заповедую...».

МОРФОЛОГИЯ НАРОДА

Оседлые вновь учатся своему кочевому прошлому: Моисей, отказываясь от верховенства, напоминает народу о его традиции не доверять никому абсолютной власти и не закреплять ее. Когда от него требуют мяса, он напоминает: «Господь услышал ропот ваш, который вы подняли против Него: а мы (он сам и Аарон) что? Не нас ропот ваш, но на Господа (Исход, 16:8). Три столетия спустя в тех же выражениях отречется от предложенной ему короны Гедеон: „Ни я не буду владеть вами, ни мой сын не будет владеть вами; Господь да владеет вами“ (Книга Судей, 18:23).

Лишения кажутся особенно тяжкими, т. к. происходят на фоне ландшафта, не оставляющего никакой надежды: крутые скалы, соленые степи, каменистые кручи, глубокие пески, ни реки, ни источника, ни потока, ни колодца, ни рощи, ни дерева, лесного или плодового, ни живого существа на земле или в небе» (Филон Александрийский). Как не вспомнить об изобильном Египте, его радостных пейзажах, омывающих и поящих его водах? (ср. снова коммуникативный ориентир цивилизации на «смотри» и «слушай»).

Итак, мораль исходит не от царя, не от фараона, но от Бога. Она приобретает постоянный и универсальный характер (Христос: пришел не для того, чтобы упразднить, но чтобы исполнить закон). Закон применим ко всем, и подходит к любой ситуации. Подобное могло возникнуть лишь в сознании кочевой группы и соответствует тому nomadische Ideal — идеалу кочевников; в общине, освободившейся от ига оседлой жизни, обогащенной насильственным опытом 3–4 веков оседлости, вернувшейся в лоно. Удивительно, что замысел был претворен в жизнь.

ИЗБРАННОСТЬ

О едином Боге знает лишь один кочевой народ, затерянный в пустыне. Необходимо сделать фактом его универсальность. Здесь проявляется партикуляризм — если Бог есть Бог, и народ Синая — единственный народ, познавший его, то значит, Израиль есть первенец Бога, ибо первый узнал о Его существовании?

Синдром избранности иерархически проявляется и в самой среде избранных. Вспомним эпизод с Пейсахом, когда обрезание-обращение совершают все, кроме Левитов; плюс двусмысленность, выявленную Кореем: если Господь и Моисей посвятили целый народ в священники, какое объяснение может быть тому, что из него выделяется особое священство, со своей властью и иерархией, а провидец, интерпретируя божественные слова, которых народ никогда не слышит и часто не понимает, становится вождем общества? «Моисей всего лишь человек, как все; с чего бы это он один общался с Богом?» (Бог спешит на помощь Моисею — земля разверзается и поглощает Корея вместе с мятежниками).

УЧЕНИЕ О ВИНОВНОСТИ

Моисей исполнитель божественного промысла, распространяющегося на всех людей и все предметы, — ему и достанется горечь поражения, т. к. достаться Богу не может. Если его соплеменники умрет от голода или жажды, значит, он плохо понял слово Всевышнего или ошибся дорогой. С Богом можно отождествлять только успех, но не поражение, иначе придется его слишком часто менять. Т.н. учение о виновности учит, что всякое поражение Бога д. б. объяснено ошибкой человека. Бог не знает неудач, его постоянство застраховано, оно является условием постоянства его народ, и, несмотря на любые бедствия — условием сохранения его самобытности. Когда поверженный народ вовлекает в свое крушение своего бога, они исчезают вместе. Итак, по Завету, заключенному с Богом, Моисей оставляет ему славу, а себе берет все поражения.

В Коране есть изображение провала своей миссии Израилем. Во Второй суре, Корове, частично воспроизведен Исход и упомянуты некоторые его эпизоды. Переход через Красное море, завет Моисея, Золотой телец, манна небесная и перепела, исторгнутая из скалы вода, договор — но еврейский народ «променял будущую жизнь на настоящую (Сура П, 80). Тем самым он не оправдал избранности и утратил свою роль. В пустыне должен появиться новый народ и по зову Пророка перехватить священный огонь. Эти представления не слишком отличаются от христианского понимания собственной роли (ср. Логос и Бог у Филона, Логос и Христос у Оригена, толкование жизни Моисея и книги Исхода у Григория Нисского (380–390 гг. нашей эры). В послании к Галатам Павел если и приветствует Моисея, то как посредника исторического процесса, ведущего к рождению и слову Христа. В Послании к Коринфянам Павел пишет: «Отцы наши <...> все крестились в Моисея в облаке и в море» (10, 1–2).

Библиография

Аверинцев С. Моисей/Мифы народов мира. М., 2000. Т. 2.

Александрийский Филон. Против Флакка. О древности еврейского народа/Антисемитизм в Древнем Мире. Пг., 1922.

Бло Ж. Моисей: Наш современник. СПб., 2001.

Ветхий Завет. Исход/Пер. с древнеевр. М., 2000.

Мень А. Исагогика. Ветхий Завет: Курс по изучению Священного Писания. М., 2000.

Мень А. Магизм и единобожие/А. Мень. История религии: В поисках пути, истины и жизни. М., 1991. Т. 2.

Нисский Г. Жизнь Моисея/Избранные произведения. М., 1961

Флавий Иосиф. О древности иудейского народа. М., 1990.

Фрейд З. Человек по имени Моисей и монотеистическая религия. М., 1993.

Beyerlin W. Origins and history of the oldest Sinaitic traditions. Ox., 1966.

Duvernoy C.l. Moise. Paris, 1977.

Joyotte J. Egypte ancienne/Histoire Universellе. Encyclopedie de la Pleiade. Paris, 1956.

La Protohistoire d’Israel. Paris, 1990.

Neher A. Moise et la vocation juive. Paris, 1956.

Silver D. J. Moise. Paris, 1984.

Тема № 96

Эфир 09.04.2002

Хронометраж 1:10:00

www.ntv.ru

Сайт управляется системой uCoz