 |
 |
 |
gordon0030@yandex.ru
Братья Вавиловы
19.02.2003 
49:30
В истории российской науки драматические траектории движения мысли часто сочетаются с трагическими судьбами исследователей. Именно Николаю Вавилову — ученому с мировым именем — пришлось прокладывать дорогу невежде Лысенко, а Сергею Вавилову — физику, создателю ФИАНа — клеймить буржуазную квантовую механику и Эйнштейна. Правда, первый заплатил за это голодной смертью в Саратовской тюрьме, а второй — девятью рубцами после инфарктов на сердце. Оба брата пытались спасти российскую науку, оба шли до возможного предела на компромиссы. О том, где проходит грань, отделяющая конформиста от предателя или героя, — биофизик Симон Шноль.
Участник:
Шноль Симон Эльевич — доктор биологических наук, профессор кафедры биофизики физического факультета МГУ, заведующий лабораторией физической биохимии Института теоретической и экспериментальной биофизики РАН (Пущино)
Материалы к программе:
Из книги С. Э. Шноля «Герои, злодеи и конформисты российской науки»:
В наше время место государства в мировом сообществе определяется его отношением к науке. Россия — великая страна. У нас должна быть великая наука. И раньше, на протяжении столетий, российским ученым было трудно. Многие из них были самобытны и талантливы. Однако редко кому удавалось довести свои исследования до признания научным сообществом. Тем труднее это сейчас, когда наша наука находится на грани гибели. И все же в научных обзорах в журналах и книгах, в сообщениях об очередных присуждениях Нобелевской премии я прежде всего ищу имена моих соотечественников. Это трудно объяснить, но мне представляются огромные пространства, берег Ледовитого океана, тундры Чукотки, прекрасные берега Тихого океана на Дальнем Востоке, прикаспийские степи, нескончаемые таежные леса, уникальный Байкал, а там, на Западе, Белое море, Балтика, на Юге — Кавказ, в Средней России — поля, луга, широколиственные леса и множество городов — древних и новых. Процветающая Москва и гордый Петербург, древние города Курск, Калуга, Орел, Тамбов, Вологда, Ярославль, Астрахань, Тула и еще много других.
Страна наша прекрасна. Множество знакомых и близких мне людей населяют ее. Мы говорим на одном языке, у нас общая история, и мы понимаем друг друга с полуслова. Много среди них талантливых и целеустремленных. Есть в наших научных коллективах прекрасные традиции и преемственность поколений. Почему же так мало наших имен в перечнях открытий и научных сенсаций? Говорят, дело в дискриминации российских авторов их «западными»
Меня волнует это. Я хочу, чтобы российские имена звучали не только после их эмиграции в другие страны.
Я пытаюсь найти всему сказанному объяснение. Оно, это объяснение, — в истории страны. А История — это совокупность биографий ее жителей. Здесь представлены «жизнеописания» тех, кто особенно мне интересен. По преимуществу, в силу полученной мною
Таким образом, задача этих очерков — в картинах прошедшего времени, в биографиях и судьбах выдающихся исследователей попытаться представить историю российской науки (в основном биологии), а следовательно, и России досоветского и советского времени.
Всем будущим поколениям нужен жизненный опыт предыдущих.
В истории российской науки драматические траектории движения мысли часто сочетаются с трагическими судьбами исследователей. Проблемы нравственного выбора, судьбы героев и преступления злодеев наполняют эту историю. Поэтому в первом издании эта книга имела название «Герои и злодеи российской науки». Но это название не вполне удачно. Жизнь науки не определяется лишь противоборством героев и злодеев. Возможно, в парадоксальном смысле истинными героями науки являются конформисты. Это особенно верно в условиях тоталитарных режимов. И среди героев этой книги много выдающихся конформистов. Н. И. Вавилов сколько мог, в стремлении сохранить дело своей жизни, пытался приспособиться к существованию в условиях преступного, репрессивного режима сталинского времени. Долгие годы он был конформистом. Когда стала ясной невозможность «мирного сосуществования» с советской властью, он стал героем. Объявил о готовности идти на костер. И погиб. Был замучен в тюрьме. Выдающимся, героическим конформистом был его брат С. И. Вавилов. Он погиб от инфаркта на посту президента Академии наук.
Выдающимися конформистами были президент Академии наук А. Н. Несмеянов, мои высокочтимые учителя С. Е. Северин и В. А. Энгельгардт. Участь конформистов трудна. Им приходится сотрудничать со злодеями и терпеть неодобрение современников. Да и грань между героизмом, конформизмом и злодейством тонка. Но утешеньем им может быть сознание выполненного долга — спасенья тех, кого такой ценой удается спасти, долга сохранения важного для всех нас «общего дела».
Я не раз буду далее обращаться к этой теме. Но сказанного достаточно, чтобы объяснить, почему во втором издании названием книги стало: «Герои, злодеи, конформисты российской науки». Название и в таком виде несовершенно. Необязательно посвящать очерки всем злодеям. Необязательно упоминать всех выдающихся конформистов. Но героев — героев надо бы назвать всех. Сколько бы ни отмечать незаменимость конформистов, именно герои — первые фигуры в истории. И тут чувствую я непосильность задачи. Тут нужны коллективные усилия.
В истории «мирной» гибели СССР существенная роль принадлежит судьбе отечественной науки. Богатая традициями и выдающимися деятелями российская наука в тоталитарном режиме была обескровлена. Процесс этот начался вскоре после революции. Первыми испытали террор и подавление мысли гуманитарии — философы, историки, юристы, филологи, экономисты — их свободная деятельность была несовместима с диктатурой пролетариата по многим понятным причинам.
В 1929 году настала очередь инженеров и естествоиспытателей. Идейной основой уничтожения гуманитарных наук стала вульгаризированная философия исторического материализма — «истмата». Идейной основой уничтожения наук естественных стала вульгаризированная философия диалектического материализма — «диамата».
Как объяснить это читателям новых поколений? Есть множество свидетельств незаурядных умственных способностей Ленина, Бухарина, Троцкого, Сталина и
Ну а уничтожение свободной научной мысли как объяснить читателю иных поколений и стран? Никак не объяснить.
До Октябрьской революции 1917 года в России зарождались мощные научные школы — залог научного расцвета.
Были выдающиеся философы, экономисты, историки, искусствоведы, филологи. Ленин не мог с этим смириться и повелел выслать их из страны. Их посадили в 1922 году на большой пароход и вывезли за границу. И в стране почти не осталось выдающихся философов, историков, экономистов. А те, кто не уехал, очень потом жалели об этом — большинство из них были впоследствии арестованы, сосланы или расстреляны, или кончили свою жизнь в отдаленных, ранее малопросвещенных местах страны.
Однако еще оставались выдающиеся инженеры, математики, физики, химики, биологи, врачи. Был голод, разруха, но многие из них испытывали энтузиазм. Возникали молодые научные школы, закладывались основы нового расцвета естественных наук.
В 1929 году началось массовое уничтожение крестьянства — это называлось «коллективизация»; крестьянские хозяйства объединялись в «коллективные хозяйства» — колхозы, а в Сибирь отправляли на гибель железнодорожные эшелоны арестованных крестьян. И в том же году на сцену вышел невежественный и фанатичный Лысенко.
Какой же оказалась прочной наша страна, если она так долго выдерживала это. Выдерживала уничтожение кормильцев народа — крестьян, выдерживала уничтожение совести народа — священников всех религий, выдерживала уничтожение интеллекта народа — его интеллигенции, выдерживала уничтожение защитников народа — командиров его армии, выдерживала уничтожение национальных традиций. Какой же богатой была наша страна с ее природными ресурсами — плодородными землями, полноводными реками, бескрайними лесами, углем, нефтью, железом, золотом... Мы истощили наши земли, свели бескрайние леса Карелии и Дальнего Востока, загрязнили реки, перегородили их плотинами электростанций и уничтожили бесценные виды рыб, бессмысленно распахали степные пастбища — «подняли целину»... Мы — богатейшая страна — жили при постоянном недостатке продовольствия и дошли до покупки зерна в США и Канаде. Мы более 70% промышленности направили на производство оружия и военного снаряжения. Мы кончили Чернобылем — катастрофой всего нашего строя.
Основа всего этого падения — угнетение научной мысли, разрушение могучего интеллектуального и нравственного фундамента, доставшегося нам из дореволюционных десятилетий. У нас существовала Академия наук — воплощение
Независимость и самобытность особенно свойственна людям науки. Для уничтожения целых научных направлений собирали «сессии» — конференции с участием членов академий и профессоров. Там по указанию и под контролем партийных «вождей» произносили доклады доверенные лица из числа пошедших на это ученых. В этих докладах обличали «буржуазную реакционную науку и ее апологетов» — как правило, наиболее выдающихся и активных научных деятелей. После чего публиковали резолюции этих «сессий» в печати или рассылали в виде закрытых, т. е. секретных писем от имени ЦК КПСС по научным учреждениям и университетам. И... плохо было тем, кто не сразу изменял свои убеждения, публично отрекаясь от истинной науки.
Социальный метаморфоз. Уместна аналогия. То, что сейчас происходит в нашем обществе, не перестройка, а типичный социальный метаморфоз. Разрушаются существующие структуры. Образуются новые. Тревожное чувство неопределенности, неясности даже ближайшего будущего характерно для таких периодов.
Когда происходит биологический метаморфоз, например гусеница превращается в бабочку, сначала образуется неподвижная куколка. Внутри ее затвердевшей кутикулы начинаются «страшные» вещи: специальные клетки уничтожают мышцы, пищеварительную систему, ротовой аппарат, множество ножек и т. д. Во мраке кокона внутри куколки, кажется, существует лишь
Видна прямая аналогия: сохранение интеллектуального каркаса (нервной системы общества) — условие возрождения и величия нашей страны.
«Интеллектуальный каркас», «нервная система общества» понятия, возможно, не идентичные термину «интеллигенция». Военные интеллектуалы — полководцы, фортификаторы, морские офицеры, инженеры, агрономы, «архивные юноши», собиратели народных песен, служители «чистой науки» и просвещенное купечество, и люди искусства, и, конечно, учителя, врачи и просто «образованные люди» — все необходимы для существования могучего, независимого государства.
БРАТЬЯ НИКОЛАЙ (1887–1943) И СЕРГЕЙ (1891–1951) ВАВИЛОВЫ
Когда недоумевают, почему распалась еще недавно великая страна, распалась без войны и стихийных катастроф, забывают, что нежизнеспособна страна, в которой убивают братьев Вавиловых.
Читателю может показаться странным, что я говорю об убийстве двух братьев в то время как:
Николай Иванович Вавилов — биолог, автор выдающихся научных работ, академик Академии наук СССР, академик и президент Всесоюзной академии сельскохозяйственных наук имени В. И. Ленина (ВАСХНИЛ), президент Всесоюзного географического общества, создатель и директор знаменитого Всесоюзного института растениеводства (ВИР), директор Института генетики АН СССР, знаменитый путешественник и исследователь, член академий и научных обществ Чехословакии, Германии, Англии, Испании, США, Мексики, Болгарии, Индии, почетный президент
Сергей Иванович Вавилов — физик, автор выдающихся научных работ, академик Академии наук СССР, научный руководитель Государственного научного института (ГОИ), организатор и директор знаменитого Физического института АН СССР (ФИАН), редактор научных журналов и популярных изданий, член Государственного комитета обороны (ГКО), неотразимо обаятельный человек, президент Академии наук СССР — умер на этом посту своей смертью 25 января 1951 года.
Тем не менее можно говорить об убийстве двух братьев. Сергей умер, не вынеся смерти любимого брата.
Если аналогично истории прошедших веков через несколько тысячелетий для будущих поколений наступит свой «Ренессанс», — мы, наше время, заменим для них античную историю. «Трагедия братьев Вавиловых» будет волновать их, как волнуют нас трагедии Эсхилла.
О братьях Вавиловых написано много статей и книг. Изданы их труды. Это освобождает меня от необходимости подробно излагать факты. Меня в этом очерке, как и в других очерках в этой книге, интересуют проблемы нравственного выбора в «экстремальных» ситуациях жизни науки в тоталитарном государстве и проблемы преемственности поколений в России.
20 ноября 1939 года Вавилов последний раз виделся со Сталиным в Кремле. Отец народов был зол и груб. Было ясно, что он сделал выбор. Н. И. Вавилов был арестован 6 августа 1940 года.
Я не буду описывать ужасы тюремных мучений Н.И. — они описаны Марком Поповским. Меня занимают сейчас вопросы: почему Сталин предпочел Лысенко Вавилову? Мог ли Н. И. Вавилов защищаться более эффективно, мог ли вести себя иначе?
Почему великому ученому, выдающемуся организатору, энциклопедически образованному, доброму, талантливому, обаятельному, любимому народом Вавилову Сталин предпочел невежественного, лживого, фанатичного, злого Лысенко? Да именно потому, что Вавилов обаятельный, талантливый, великий, добрый, любимый. Поэтому он был неприемлем для злобного, ущербного, мстительного палача. Но все не так просто.
Речь шла о самом существовании советской власти, о власти партии большевиков. Я уже говорил о голоде в результате коллективизации. Были ликвидированы частные хозяйства — созданы огромные колхозные и совхозные поля. На них нужны были совсем другие способы сельскохозяйственного производства. Нужно было значительно повысить урожаи. Нужны были немедленно новые высокопродуктивные сорта растений и породы животных. Для этого была создана ВАСХНИЛ во главе с Н. И. Вавиловым. Вавилов и его коллеги с полным основанием говорили, что нужно провести огромную научную работу, чтобы на ее основе добиться значительного повышения урожаев. А Лысенко утверждал, что он может сделать все это за 2–2,5 года. Он даже обещал повысить урожаи в 5 раз. Сталину хватило бы и 50%. Выбор в пользу Лысенко был естествен. То, что Лысенко лгал, стало ясно лишь позже. А там наступила война, и было не до Лысенко.
Мог ли Н. И. Вавилов вести себя иначе? Это сложный вопрос. Бесстрашно и бескомпромиссно, героически вел себя Н. К. Кольцов — был отставлен от своих должностей, но умер своей смертью (тут бы я оставил вопросительный знак...). Н. И. Вавилов, как показано выше, пытался посредством компромиссов спасти дело своей жизни и своих сотрудников. Это не удалось. Наиболее близкие ему сотрудники — выдающиеся исследователи Г. Д. Карпеченко, Г. А. Левитский, К. А. Фляксбергер, Л. И. Говоров были арестованы после ареста Вавилова и погибли.
Мне кажется, что некоторый абстрактный шанс на победу у Н.И. был. Нужно было учитывать скрытые мотивы дискуссии — причины предпочтения партийным руководством шарлатанов. В ходе всех лет борьбы Н.И. сохранял академический благородный стиль, а нужно было кричать, что Лысенко наносит вред стране, что если принять его невежественные рекомендации — голод неизбежен! Что коллекции ВИРа — главный источник благосостояния страны в близком будущем! Было, может быть, еще не поздно. Выбор в пользу Лысенко мог быть не окончательным.
Нет. Не мог Вавилов опуститься до уровня Лысенко и Презента! Нужно было дать хотя бы бесстрастный анализ опасности прекращения глубоких научных исследований в тысячах тонн зерна и хлопка, а не ставить перед залом заседаний микроскопы с препаратами хромосом, чтобы Лысенко и Презент сами бы поняли свои ошибки. Они и не собирались смотреть в эти микроскопы. Нет, не мог Вавилов изменить свой стиль дискуссии.
Много лет спустя, в 1948 году, А. А. Любищев и В. П. Эфроимсон представили в правительство, в ЦК КПСС, в прокуратуру РСФСР независимо друг от друга исследования вреда, причиненного Лысенко государству. Но было уже совсем поздно. В. П. Эфроимсон вскоре был арестован и провел 7 лет в концлагере.
Однако есть еще один, на мой взгляд, принципиально важный вопрос: только ли злодейство было причиной борьбы «мичуринцев» с истинной наукой?
Не вызывает сомнений — в дискуссиях по проблемам биологии, физики, химии, языкознания, художественной литературы, музыки, психологии, физиологии, проходивших в СССР по указанию Сталина, проявились самые темные, самые отрицательные качества многих людей. Это неудивительно, когда последним аргументом в споре оказываются арест и убийство идейного противника.
Жестокость, трусость, коварство, предательство, корыстные мотивы — основа поведения многих борцов за правильное
Чего было ждать от него, когда он от имени партии громил литературу, избрав жертвами Анну Ахматову и Михаила Зощенко. Чего было ждать от него и ему подобных, когда они, борясь с «формализмом», шельмовали Прокофьева и Шостаковича.
Но было бы упрощением объяснять события в науке и культуре в СССР только бесспорным злодейством.
Тот же Жданов в детстве и юности усвоил образцы «правильной» литературы и «хорошей» музыки. И многим музыка Шостаковича казалась сложной и «сумбурной» по сравнению с музыкой Чайковского и Вивальди. Эти разгромные нападения на литературу, музыку, науку находили поддержку в «народных массах» в значительной степени и потому, что они соответствовали устоявшимся представлениям, «здравому смыслу» этих народных масс.
Весьма глубокие мировоззренческие, психологические причины наряду со «злодейством» лежат и в основе борьбы «мичуринской биологии» с биологией XX века. Эти причины — инерция массового сознания, когда для постижения нового знания требуются многие десятилетия. Мне представляется анализ этих причин очень важным.
Сергей Иванович Вавилов
С. И. Вавилов родился 24 марта 1891 года.
В 1909 году поступил на
На его выбор оказали сильное влияние лекции в Политехническом музее. В коммерческом училище не было древних языков. Для поступления в университет С.И. выучил латинский язык и впоследствии читал в подлинниках латинских поэтов и научные трактаты. Имел явную склонность и способности к гуманитарным наукам. Однако выбрал физику. Выбрал под впечатлением от лекции великого физика — П. Н. Лебедева.
Как и брат — принимал участие в работе
В мае 1914 года С.И. оканчивает университет. Отказывается от предложения остаться «для подготовки к профессорскому званию» в университете и... поступает вольноопределяющимся в
В 1918 году возвращается с фронта в Москву. П. П. Лазарев — директор Института физики и биофизики Наркомздрава РСФСР — приглашает С.И. на работу к себе в институт. С.И. возглавляет отдел физической оптики института. Тема исследований — квантовая природа света. Доказательством существования квантов должны быть флуктуации интенсивности света, когда эта интенсивность измеряется небольшим числом квантов. Нет приборов для регистрации сверхнизких интенсивностей света. Однако П. П. Лазарев всю жизнь занимается биофизикой рецепторов, в том числе зрением. Лазарев проводит тонкие измерения спектральной чувствительности глаза. Глаз — наилучший физический прибор! В лаборатории Резерфорда посредством глаза — «визуально» — регистрируют отдельные акты радиоактивного распада при ударе
В 1927 году он написал ставшую очень популярной книгу «Глаз и Солнце». Перевел с латинского «Оптику» Ньютона.
1932 год — самое замечательное его открытие вместе с аспирантом П. А. Черенковым — излучение, возникающее при движении через среду электронов со скоростями, близкими к скорости света. Это «черенковское излучение» было открыто драматическим образом.
Изучали флуоресценцию растворов уранила под влиянием жесткого
1931 год — С. И. Вавилов —
1932 год — академик АН СССР. Назначен заместителем по научной работе Государственного оптического института (ГОИ) в Ленинграде.
1933 год — руководитель физического отдела
1934 год — решением правительства Академия наук переводится из Ленинграда в Москву. С.И. организует на базе отдела физики
Вскоре после войны, в июле 1945 года, С. И. Вавилова вызвали в Кремль к И. В. Сталину. Сталин предложил ему стать президентом Академии наук СССР. С. И. был потрясен этим предложением. Он спросил, что с братом Николаем? И Сталин разыграл (палачи любят театр!) спектакль — он позвонил по телефону и спросил: «Лаврентий (Берия), что там у нас Николай Иванович Вавилов? Умер! Ах! Какого человека не уберегли!» С.И. стал президентом АН СССР.
Почему Сталин выбрал Вавилова? (А другими кандидатами могли быть Лысенко или, совсем ужасно, А. Я. Вышинский — главный прокурор на всех «процессах» с массовыми расстрелами.)
Выбрал потому, что он хорошо разбирался в людях. Сергей Иванович — талантливый организатор, энциклопедически образован. Сочетает глубокое знание физики, понимание математики, знакомство с биологией (брат Н.И.) с редкой общей культурой и пониманием гуманитарных наук. Кроме того, он не был участником
А то, что его любимый брат уморен голодом после многолетних издевательств в тюрьме, придавало даже особые достоинства выбору Сталина. Это соответствовало его обычаю. Тиран делал такие опыты на самых близких своих подданных. Он арестовал жену председателя Президиума Верховного Совета М. И. Калинина — и ничего. Михаил Иванович продолжал вручать ордена награжденным в Кремле. Арестовал жену своего главного соратника — председателя Совета Министров (министра иностранных дел) В. М. Молотова — и ничего. Молотов
Но Сергея Ивановича Вавилова на посту президента Академии наук ждали муки не менее страшные. Ему пришлось быть активным исполнителем преступных мероприятий по разгрому отечественной науки. Ему пришлось способствовать победе Лысенко — главного врага брата Николая. Он подписывал приказы об увольнении истинных биологов и о закрытии лабораторий и институтов, где предметом была истинная наука. Он произносил соответствующие речи и поздравлял Лысенко с победой и
Это была истинная трагедия. Это было ужасно. Он умер, не дожив нескольких недель до 60. При вскрытии на сердце у него оказалось 9 рубцов от инфарктов!
Мог ли он поступить иначе? Чем объяснить его поведение? При этом следует сказать, что и в поведении Н. И. Вавилова были похожие черты (о них отчасти сказано в первой части этого очерка).
Все же братья были разными. Николай имел характер более твердый. В детстве он смело вступал в «уличные бои» и в обиду себя и младшего брата не давал. Сергей был мягче и уклончивее. Рассказывали, что в детстве, когда «старорежимный» отец попытался побить старшего сына, Николай вскочил на подоконник открытого окна и сказал: «Только тронь!»... А Сергей в аналогичной ситуации вкладывал в штаны защитную картонку... Но это легенда.
Оба брата пытались спасти российскую науку. Оба шли до возможного предела на компромиссы. У них были лишь разные пределы компромисса.
Когда пассажирский самолет захватывает террорист — нельзя рисковать жизнью пассажиров. Соглашайтесь с бандитом. Старайтесь его успокоить. Выполняйте его указания. Речь не о том, что можете погибнуть вы. Любой «смелый» шаг может привести к гибели всех. Терпите. Терпите, если даже потомки назовут вас сообщником. Пусть самолет совершит посадку. Вы выполнили свой высший долг. Теперь дело за наземными службами. Как же бесконечно долго приходится их ждать!
Библиография
Бахтеев Ф. Х. Николай Иванович Вавилов. Новосибирск, 1987
Берг Л. С. Труды по теории эволюции. М., 1977
Братья Николай и Сергей Вавиловы. Вечер воспоминаний. Из цикла «Былое и думы»
Вавилов Н. И. Избр. труды: В 5 т. Л., 1960–1965
Вавилов С. И. Собр. соч.: В 5 т. М., 1954–1959
Дубинин Н. П. История и трагедия советской генетики. М., 1992
Келер В. Р. Сергей Вавилов. М., 1975
Левшин Л. В. Сергей Иванович Вавилов. М., 1977
Поповский М. Дело академика Вавилова. М., 1991
Природа. 1987. № 10 (Посвящен
Рядом с Вавиловым: Сборник воспоминаний. М., 1973
Сергей Иванович Вавилов: Очерки и воспоминания. М., 1991
Фриш С. Э. Сквозь призму времени: Воспоминания. М., 1992
Шноль С. Э. Сложившиеся научные взгляды и восприятие новых научных истин//История и методология естественных наук. Вып. 30. Физика. М., 1983
Шноль С. Э. Герои, злодеи и конформисты российской науки. М., 2001
Тема № 218
Эфир 19.02.2003
Хронометраж 49:30
www.ntv.ru