Обратная связь
gordon0030@yandex.ru
Александр Гордон
 
  2003/Апрель
 
  Архив выпусков | Участники
 

Формула эмоций

  № 242 Дата выхода в эфир 14.04.2003 Хронометраж 50:00
 
С Стенограмма эфира

Возможна ли формула у эмоций? Если да — то как проверить справедливость этой формулы в прямом эксперименте? Почему эмоция возникает тогда, когда появляется рассогласование между потребностью и информацией о возможности ее удовлетворения? О том, какие потребности и мотивы вступают в конкурентную борьбу, прикрывшись доспехами положительных и отрицательных эмоций, — биолог Владимир Раевский.

Участник:

Раевский Владимир Вячеславович — доктор биологических наук, заместитель директора Института Высшей нервной деятельности и нейрофизиологии РАН.

Обзор темы

Каждый из нас знает, что такое эмоции, но дать этому состоянию точное научное определение невозможно. До настоящего времени не существует единой общепризнанной научной теории эмоций, а также точных данных о том, в каких центрах и каким образом эти эмоции возникают и каков их нервный субстрат.

Подробному изложению физиологии, нейроанатомии и психологии эмоций посвящена интереснейшая книга гениального российского ученого Павла Васильевича Симонова «Эмоциональный мозг», вышедшая в 1981, и положенная в основу настоящего обзора. Здесь кратко излагаются основные положения потребностно-информационной теории эмоций и интересные данные о мозговых механизмах эмоций человека.

Эмоциям принадлежит решающая роль в процессе обучения, в подкреплении вновь формирующихся условных рефлексов. Рефлексы, не подкрепляемые раздражителями, подвергаются активному торможению, а иногда и исчезают. Следовательно, эмоции, а именно, субъективные реакции на воздействие внутренних и внешних раздражителей, связаны с расширением спектра адаптивных возможностей организма. Эмоции представляют собой активные состояния специализированных мозговых структур, побуждающие усилить (повторить) или ослабить (предотвратить) эти состояния.

Прежде всего, напомним определение условного рефлекса, данное И. П. Павловым: условные рефлексы — индивидуально приобретенные системные приспособительные реакции животных и человека, возникающие на основе образования временной (ударение на последний слог) между условным (сигнальным) раздражителем и безусловнорефлекторным актом. Условные рефлексы свойственны в разной степени всем животным, обладающим центральной нервной системой. Предпосылками образования условных рефлексов является конвергенция условного и безусловного раздражителей на одних и тех же нейронах и синхронизация активности пространственно удаленных участков головного мозга.

Был период, когда в научном мире стали говорить, что с изучением условных рефлексов и Высшей нервной деятельности пора заканчивать. Намного проще посмотреть, что меняется внутри одной клетки, чем понять, почему человек совершает тот или иной поступок. Объяснить поведение животного, не пользуясь психологическими терминами, а вскрывая физиологические механизмы, то есть привлекая процессы, происходящие в той же клетке, — сложнейшая задача. С развитием новых технологий стремление ученых проводить тонкие аналитические исследования возрастало, а желание изучать системные явления пропадало. Все это называли философией и отмахивались: не будем мы этим заниматься, не наша это задача.

Но ведь именно системные принципы имеют главное значение. У каждого ученого, который занимается серьезными конкретными физиологическими вещами, где-то в глубине сознания отложено, что в будущем ему придется это обобщить, попытаться объяснить, что происходит в организме в целом. Но П. В. Симонов продолжал заниматься конкретными экспериментами, он всегда видел перед собой необходимость объединения результатов в систему, причем основанную на биологических принципах. Ведь были очень яркие крупные исследователи, которые предлагали чисто кибернетические механизмы, например, Николай Александрович Бернштейн, Петр Кузьмич Анохин. А Симонов связал поведение с конкретными мозговыми структурами.

Развивая теоретические основы изучения эмоций как одной из форм отражения, П. В. Симонов, прежде всего, выделил следующие проблемы. Если эмоция представляет форму отражения реальной действительности, то важно понять, что именно она отражает, чем она отличается от других разновидностей отражательной деятельности мозга. Сложность этого вопроса отметил В. К. Вилюнас. «При исследовании познавательных процессов обычно существует возможность опираться на два ряда явлений: объективный и субъективный, отражаемый и отраженный. По отношению к субъективному отражению первый ряд может служить своего рода образцом, «эталоном» того, что, например, должно или могло бы быть воспринято, запечатлено, постигнуто мышлением и т. п. При исследовании же эмоций такой возможности не существует. Эмоции выполняют функцию не отражения объективных явлений, а выражения субъективных к ним отношений. Поэтому данные о том или ином эмоциональном переживании мы можем сравнить лишь с данными о других эмоциональных переживаниях у одного и того же человека или у других людей, а не с некоторым объективным «эталоном».

Далее ученый поставил задачу классификации наблюдаемых в жизни эмоции. Пойти чисто эмпирическим путем, примером которого служит классификация Б. И. Додонова (1978) (опросив достаточно большое количество людей о том, какие именно эмоции они переживают особенно часто и какие из этих переживаний им представляются наиболее ценными, желательными, Б. И. Додонов сгруппировал полученные ответы и пришел к выводу о существовании альтруистических, коммуникативных, глорических, праксических, пунических, романтических, гностических, эстетических и акизитивных эмоций)? Нет, заключает П. В. Симонов, подобный прием описательной классификации без использования теоретически обоснованного классифицирующего принципа, по-видимому, специфичен для психологии эмоций и сильно отличает ее от других областей науки. Заметим для сравнения, что классификацию химических элементов в таблице Менделеева невозможно представить без открытия периодического закона нарастания атомного веса этих элементов. Что касается чисто описательных классификаций, то углубленный анализ показывает, например, отсутствие «альтруистических» эмоций как таковых, поскольку в основе альтруистического поведения могут лежать весьма разные мотивы: сопереживания и морального самоуважения. Соответственно и эмоции окажутся различными, а их объединение в одну и ту же группу формальным.

Кроме того, ученый хотел ответить на вопрос о том, какую роль играют эмоции в жизнедеятельности живых существ, в организации их целенаправленного поведения. Каковы регуляторные функции эмоций и чем они отличаются от регуляторных функций сознания, мышления, памяти, воли.

П. В. Симонов и сотрудники возглавляемого им Института Высшей нервной деятельности и нейрофизиологии РАН многие годы отдали созданию теории, которая способствовала бы уяснению мозговых механизмов формирования и реализации эмоциональных реакций человека и высших млекопитающих животных. Благодаря успехам общей физиологии мозга, нейропсихологии и нейрохирургии на сегодня мы имеем довольно длинный перечень мозговых структур, причастных к эмоциональным реакциям и состояниям. К числу этих мозговых образований относят передние и височные отделы зон коры, гиппокамп, миндалину, гипоталамус, перегородку, центральное серое вещество, неспецифические ядра таламуса и некоторые другие структуры. Вместе с тем остается далеко не ясным, какую именно роль играет каждое из этих образований в генезе и реализации эмоций. Попытки вернуться к представлению об эмоциях как о конечном, далее неделимом психофизиологическом образовании можно было бы сравнить с призывом вернуться от современных представлений о многообразии элементарных частиц к «целостному» атому Демокрита.

Отражательно-оценочная функция эмоций по П. В. Симонову. На вопрос том, что отражает эмоция, потребностно-информационная теория отвечает определенно и однозначно: эмоция есть отражение мозгом человека и высших животных какой-либо актуальной потребности (ее качества и величины) и вероятности (возможности) ее удовлетворения, которую субъект непроизвольно оценивает на основе врожденного и ранее приобретенного индивидуального опыта. В приведенном выше определении представлено и порождающее (через потребность) и отражающее (через вероятностность ее удовлетворения) начало. Эмоция отражает предметы и события окружающей среды в их отношении к актуальным потребностям субъекта, откуда и возникает категория значимости этих предметов и событий, их объективная оценка.

В самом общем виде правило возникновения эмоций можно представить в виде структурной формулы (формулы эмоций):

Э = f(П, (Ин − Ис), ...),

где Э — эмоция, ее степень, качество и знак; П — сила и качество актуальной потребности; (Ин − Ис) — оценка вероятности (возможности удовлетворения потребности на основе врожденного и онтогенетического опыта; Ин — информация о средствах, прогностически необходимых для удовлетворения потребности; Ис — информация о существующих средствах, которыми реально располагает субъект. Репрезентация установленных зависимостей в виде формул широко используется в теоретической и экспериментальной психологии. В качестве примера приведем формулу Мак Граса: S = Со(D − С), где S — степень стресса; Со — степень важности требования; D — осознаваемое требование; С — осознаваемая возможность. Нетрудно видеть, что эта формула очень напоминает «формулу эмоций» с той разницей, что, появившись на двенадцать лет позднее, она касается лишь частного случая осознаваемой оценки ситуации, тогда как для огромного множества эмоций характерно прогнозирование вероятности достижения цели (удовлетворения потребности) на неосознаваемом уровне.

Можно ли проверить справедливость формулы в прямом эксперименте? Да, можно. Правда, на уровне современной экспериментальной техники «структурная» формула эмоций становится «измерительной» только при исследовании сравнительно элементарных эмоциональных реакций. Так, есть возможность измерять степень эмоционального напряжения по величине объективно регистрируемых физиологических сдвигов (частота сердцебиений, амплитуда и продолжительность кожно-гальванических реакций, суммарное напряжение тета-ритма электроэнцефалограммы и т. п.). В определенных пределах можно измерять потребность в пище продолжительностью голодания, а потребность избегания боли — силой болевого раздражения. Наконец, можно измерять объективную вероятность удовлетворения потребности различной вероятностью подкрепления условного сигнала. В книгах и статьях приводятся многочисленные примеры такого рода экспериментов, показавших закономерную зависимость степени эмоционального напряжения от силы потребности и вероятности ее удовлетворения.

Вырабатывая в лаборатории классические условные рефлексы у собак выяснили, что при обычном пищевом режиме максимальная частота сердцебиений, по которой судили о степени эмоционального напряжения собаки, наблюдается при постоянном подкреплении большой порцией пищи, в то время как суточное голодание делает эмоционально напряженной ситуацию с подкреплением условного сигнала в случайном порядке. Иными словами, вызывает эмоции не сама по себе неопределенность экспериментальной ситуации, но прагматическая неопределенность, т. е. участие в генезе эмоционального напряжения как величины актуальной потребности, так я вероятности ее удовлетворения. Наибольшее эмоциональное напряжение у собак (визг, лай, царапанье кормушки) наблюдалось при вероятностном подкреплении 1:4, а по мере продолжения опыта — при 1:2. Значение информационного фактора выступает особенно отчетливо в опытах со спаренными животными, когда оба партнера получают равное количество ударов током, но только один из них может предотвратить наказание соответствующей инструментальной реакцией. Именно у этого животного постепенно исчезают признаки страха, предотвращается изъязвление слизистой желудка и кишечника.

Установлено, что частота пульса у банковских служащих зависит от степени ответственности (счет банкнотов различного достоинства) и количества информации, содержащейся в одной операции. К. Перкис изменял в процессе опыта размер денежного штрафа за допущенные ошибки и их вероятность, не зависящую от усилий субъекта. Рост частоты сердцебиений закономерно коррелировал с изменением обоих факторов и был сильнее выражен у субъектов определенного психоэмоционального типа.

Имеются сведения и о том, что две составляющие эмоционального напряжения по-разному сказываются на величине различных вегетативных сдвигов. В опытах с участием человека величина побуждения (размер платы за правильное решение) преимущественно влияла на частоту пульса, дыхания и уровень электрического сопротивления кожи, а трудность задачи (количество выборов) — на объемный пульс и кожно-гальванический рефлекс. Преимущественная связь кожно-гальванического рефлекса с информационным фактором обнаружена и в опытах, где кожно-гальванический рефлекс был слабее при ожидании болевого раздражения током с высокой вероятностью, чем при более редких, но трудно прогнозируемых ударах. Регистрация кожно-гальванической реакции и вызванных потенциалов в ответ на ориентировочный стимул показала, что мотивационные компоненты ориентировочного рефлекса в большей мере детерминированы генотипом исследуемого лица, чем информационные компоненты.

Однако, рассматривая появление эмоций, П. К. Анохин учитывал прогнозирование только содержания, семантики цели, предполагая, что в данный момент цель может быть одна, т. е. человек намеревается взять или стакан, или вилку, или тарелку. П. К. Анохин отрицал прогнозирование вероятности достижения цели, хотя без такого прогноза трудно понять факт возникновения эмоций до начала каких-либо действий. Он писал: «...выражение „вероятностное (?) прогнозирование“ просто не соответствует физиологическому смыслу событий»... Чтобы не возвращаться к «биологической теории эмоций» П. К. Анохина, подчеркнем согласие П. В. Симонова с автором теории в том, что касается прогнозирования содержания цели, связи эмоций с потребностями и генеза некоторых отрицательных эмоций. Вместе с тем он считал совершенно необходимым введение в модель возникновения эмоций механизма, прогнозирующего вероятность достижения цели, что существенно расходится с позицией П. К. Анохина в объяснении механизма положительных эмоций.

Каким образом человек прогнозирует вероятность достижения цели (удовлетворения потребности)? Эксперимент и теоретический анализ показывают, что эта оценка осуществляется путем сопоставления информации о средствах, способах, времени и т. д., прогностически необходимых и реально имеющихся у субъекта. Вероятность удовлетворения оказывается интегральным показателем, результатом подобного сопоставления. Например, при встрече с тремя разъяренными хищниками вероятность благополучного исхода будет существенно различной в зависимости от того, имеет ли охотник автоматическую винтовку с полной обоймой или один-единственный патрон. Во многих экспериментах разницу между необходимым и имеющимся можно эмпирически измерять по суммарной величине допускаемых субъектом ошибок, что свидетельствует о степени его «информированности», куда входят не только теоретические знания того, что, как и когда надо делать, но и степень совершенства соответствующих практических навыков.

Ярким примером неосознаваемого прогнозирования является интуиция.

Соотношение необходимого и имеющегося можно рассматривать и в статике, как «мгновенный срез» степени информированности, и в динамике. В первом случае результат сравнения обернется дефицитом или избытком информации, во втором — возрастанием или падением вероятности достижения цели. Универсальность механизма сравнения такова, что обнаруживается даже в генезе тех элементарных эмоций, которые принято именовать эмоциональным тоном ощущений. Так, эмоциональная окраска ощущений от пищи, находящейся во рту (вкусно, безразлично, неприятно), формируется только после того, как голодовое возбуждение (потребность) оказывается сопоставленным с информацией, идущей из полости рта и свидетельствующей о возрастании вероятности удовлетворения потребности в пище.

Вероятность удовлетворения может быть и субъективной и объективной. В формировании эмоций участвует только субъективная оценка вероятности достижения цели. Благополучие же живого существа зависит от того, насколько субъективные оценки адекватно отражают объективную реальность. Если субъективный прогноз оказывается ложным, то эмоциональная оценка событий не соответствует их реальному значению. Ситуация становится опасной.

Неопределенность не может сочетаться с высокой вероятностью достижения цели, хотя максимальная неопределенность предстоящих событий (50%) оставляет больше надежды на благополучный финал, чем заведомо низкая вероятность, равная 20 или 10%.

Применительно к эмоциям мы встречаемся здесь с дополнительным фактором, который не представлен в формуле, подобно тому, как в формуле не представлена динамика развертывания эмоциональных реакций во времени и многое другое. Речь идет об индивидуальных (типологических, характерологических) особенностях эмоциональности данного субъекта. Эмоциональное напряжение, о котором судили по частоте сердцебиений, у одних собак достигает наивысших значений при максимальной неопределенности подкрепления, а у других — при низкой его вероятности. Встречаются и «вероятностно-безразличные» собаки. Сходные свойства наблюдали и у людей.

Индивидуальные особенности данного животного проявляются и в ситуации конфликта между качеством подкрепления и вероятностью удовлетворения соответствующей потребности. И в случае конфликта между вероятностью и ценностью подкрепления решающее значение приобретают уровень мотивации и индивидуальные особенности животного.

Изучение зависимости пищедобывательного поведения собак от вероятности и качества (ценности) подкрепления обнаружило сложные отношения между этими двумя факторами организации целенаправленного поведения. При неизменном уровне мотивации стратегия поиска пищи определяется вероятностью ее нахождения в той или иной точке пространства, причем эта вероятность прогнозируется на основе ранее приобретенного опыта. Дело существенно осложняется в случае возникновения конфликта между вероятностью и качеством подкрепления, поскольку сила потребности оказывает влияние не только на уровень эмоционального напряжения, но и на деятельность мозговых механизмов, оценивающих возможность удовлетворения потребности. Усиление мотивации, как правило, ведет к переходу на оптимальную стратегии, т. е. к реакциям, обеспечивающим максимальный суммарный выигрыш.

Обратное влияние эмоции на потребность. Эксперимент и наблюдения показывают, что порождаемая потребностью эмоция оказывает обратное влияние на потребность и прогноз ее удовлетворения. Кстати, и прогноз способен существенно повлиять на силу потребности, свидетельством чему могут служить многочисленные эксперименты с так называемой «выученной беспомощностью». Разумеется, когда мы говорим о влиянии эмоций на потребность, а потребности на прогнозирование вероятности достижения цели, мы отнюдь не думаем, что эмоция и потребность могут расти беспредельно. Эти пределы не оговорены и не отражены в формуле эмоций, поскольку, повторим еще раз, формула представляет структурно-качественную модель и только в определенных, сравнительно простых случаях ее символы могут быть заменены эмпирически измеримыми величинами.

Формула эмоций адекватно воспроизвела объективные закономерности генеза эмоциональных состояний. Павел Васильевич Симонов структурно обосновал свою потребностно-информационную теорию, связал модели поведения с конкретными областями мозга — гиппокампом, миндалинами, гипоталамусом и новой корой. Грубо говоря, гиппокамп и передние отделы новой коры можно назвать информационными структурами, а гипоталамус и миндалины — потребностными, мотивационными. Это была очень смелая гипотеза. Дискуссия о том, существует ли локализация функций в определенной структуре, продолжается до сих пор. Почему у одного человека больше работает одна структура, а у второго — другая? Каждый человек индивидуален, но эти индивидуальности надо как-то группировать.

Четыре основных типа нервной деятельности описал еще Гиппократ, и они действительно существуют, причем не только у людей, но и у животных. Или, например, такое качество, как альтруизм: альтруистов примерно одна треть, как среди людей, так и среди животных. Сотрудниками института, которым долгие годы руководил П. В. Симонов, это наглядно показано в опытах по эмоциональному резонансу.

Кроме того, люди делятся, например, на тех, кто предпочитает высокую вероятность достижения цели, и тех, для кого важнее ее субъективная ценность. Проводили исследования электрической активности мозга у студентов. И оказалось, что у тех, кто стремится поймать журавля в небе, активность гораздо выше, чем у тех, кто предпочитает иметь синицу в руках.

Эмоция и формирование условного рефлекса. Не случайно первую стадию формирования условного рефлекса называют эмоциональной. С момента своего возникновения условнорефлекторная теория предполагала конвергенцию двух возбуждений: от условного раздражителя и от стимула, вызывающего безусловный рефлекс, например афферентацию из полости рта при поступлении в рот пищи. Тогда же выяснилось значение «наличного функционального состояния», пищевой возбудимости, которую сегодня мы можем рассматривать как результат возбуждения мозговых структур, активированных возникновением соответствующей потребности — состоянием голода. Однако ни афферентация из полости рта, ни голодовое возбуждение сами по себе не могут играть роли подкрепления, обеспечивающего формирование условного рефлекса.

Только интеграция голодового возбуждения с возбуждением от фактора, способного удовлетворить данную потребность, т. е. механизм, генерирующий положительную эмоцию, обеспечивает выработку условного рефлекса. При ином соотношении конвергирующих возбуждений, например при поступлении пищи в рот перекормленного животного, активация механизмов отрицательной эмоции приведет к оборонительной реакции избегания.

Что касается эмоций в момент воспроизведения условных связей, то они зависят от степени актуальности той потребности, на базе которой возникает данная эмоциональная реакция. Экспериментально показано, что дети 8 лет через 10 дней после первого опыта лучше воспроизводили тот словесный материал, который соответствовал мотиву, доминирующему в их личностной иерархии, будь то враждебность, лидерство, любознательность, привязанность и т. д.

Об эмоциональной памяти в «чистом виде» мы, по-видимому, вправе говорить только в тех особых случаях, когда ни внешний стимул, спровоцировавший воспоминание, ни извлеченная из памяти энграмма не получают отражения в сознании и возникшая эмоциональная реакция кажется субъекту беспричинной (Костандов, 1983).

На популяционном уровне роль побуждающих и подкрепляющих факторов могут играть сигналы эмоционального состояния другой особи того же вида. На базе механизмов «эмоционального резонанса» в процессе биологической, а позднее социально-исторической эволюции сформировалась поразительная способность человека к сопереживанию, к постижению субъективного мира другого существа путем его переноса на свой собственный внутренний мир. Тем самым оказалось возможным познание тех сторон действительности, которые в принципе недоступны дискурсивному мышлению, опирающемуся на систему вербализуемых понятий.

Эмоции, кроме подкрепляющей, имеют и другие регуляторные функции, а именно, переключающие и компенсаторные.

Переключающая функция эмоций. Если до сих пор мы рассматривали роль эмоций в формировании одиночного условного рефлекса, то теперь необходимо перейти к участию положительных и отрицательных эмоций в определении вектора поведения в случае конкуренции врожденных и приобретенных поведенческих актов, направленных на удовлетворение различных потребностей человека и животных.

Казалось бы, ориентация поведения на первоочередное удовлетворение той или иной потребности могла осуществиться путем непосредственного сопоставления силы (величины) этих потребностей. Но в таком случае конкуренция мотивов оказалась бы изолированной от условий окружающей субъекта среды. Вот почему конкурируют не потребности, а порождаемые этими потребностями эмоции, которые, как мы показали выше, зависят не от одной лишь потребности, но и от вероятности (возможности) ее удовлетворения. Ученые признают, что, по-видимому, система эмоций — это единственная организация, способная осуществлять оценку степени релевантности действий организма в соответствии с доминирующей мотивацией и прогнозируемой вероятностью её удовлетворения. Иными словами, в процессе эволюции эмоции возникли и сформировались в качестве своеобразной «валюты» мозга, универсальной меры ценностей, сами по себе этой ценностью не обладая. Здесь наблюдается аналогия с функцией денег. Представляют ли деньги ценность для человека? Разумеется, да: ведь человек может стремиться к ним, старается их накопить, увеличить их количество и т. п. Но мы знаем, что дело не в банкнотах и монетах, а в их покупательной способности.

Далее, нужда в измерении ценностей возникает только при необходимости сопоставления разных ценностей. Если бы существовало нечто единственно ценное, то измерять его не было бы никакой нужды. Вот почему функция эмоций не сводится к простому сигналу воздействий, полезных или вредных для организма, как полагают сторонники «биологической теории эмоций». Воспользуемся примером, который приводит П. К. Анохин. При повреждении сустава чувство боли ограничивает двигательную активность конечности, способствуя восстановительным процессам. В этом интегральном сигнализировании о «вреде» П. К. Анохин видел приспособительное значение боли. Однако аналогичную роль мог бы играть механизм, автоматически, без участия эмоций тормозящий движения, вредные для поврежденного органа. Но чувство боли оказывается более пластичным механизмом: когда потребность в движении становится очень велика (например, при угрозе самому существованию субъекта), движение осуществляется, невзирая на боль.

Будучи мерой ценности, эмоции не являются ценностью сами по себе. Человек не может стремиться к удовольствию как таковому, потому что существуют разные удовольствия. Если мы имеем дело не с мазохистом или религиозным фанатиком, а с нормальным, психически здоровым субъектом, он, разумеется, не стремится максимизировать свои отрицательные эмоции. Вопрос стоит совершенно в иной плоскости: какие именно потребности, какие мотивы вступают в конкурентную борьбу «в доспехах» положительных и отрицательных эмоций?

Компенсаторная (замещающая) функция эмоций. При возникновении эмоционального напряжения объем вегетативных сдвигов (давление, сердцебиение...) значительно превышает потребности организма. Организм заранее мобилизуется в условиях неопределенности. Более того, эмоционально возбужденный мозг начинает реагировать на более широкий круг предположительно значимых сигналов. Нарастание эмоций расширяет диапазон извлекаемых из мозга энграмм, снижает критерии принятия решения при сопоставлении этих энграмм с наличными стимулами.

Примером компенсаторной функции эмоций является подражательное поведение. Переход к имитационному поведению характерен для эмоционально возбужденного мозга, когда субъект не знает как себя вести.

Нейроанатомия эмоций. Сведения о мозговых структурах, ответственных за возникновение и реализацию эмоциональных реакций, были получены на животных с помощью разрушения или стимуляции определенных отделов мозга, а у человека — в связи с поражением этих отделов патологическим процессом, будь то опухоль, кровоизлияние, эпилептический очаг и т. п.

Интересны результаты исследований эмоциональности индивидуумов с преобладанием правого или левого полушария головного мозга. Симонов интересовался асимметрией подкорковых структур. В России первыми в мире обнаружили различие активности нейронов в левой и правой половине гипоталамуса. В гипоталамусе есть нейроны, которые реагируют на содержание глюкозы в крови. Их возбуждение передается в вышележащие отделы, в кору и другие структуры. Оказалось, что пороги активации левого гипоталамуса ниже, чем пороги правого. То есть, грубо говоря, правый гипоталамус более эмоциональный, его возбуждение зависит от левого.

Среди различных мозговых образований наиболее «эмоциогенными» оказались передние и височные отделы новой коры, гиппокамп, ядра миндалевидного комплекса и гипоталамус, причем в последние годы накопилось большое количество данных о функциональной асимметрии больших полушарий головного мозга, в том числе относительно регуляции эмоций.

Значение передних отделов новой коры отмечено уже у высших животных. Так, удаление 9-го и 10-го поля префронтальной коры усиливает агрессивность гамадрилов, а поля 47-го — их боязливость и страх. Зона, повреждение которой наиболее существенно сказывается на агрессивности резусов, локализована в заднемедиальной части орбитальной коры. Удаление лобных областей коры препятствует развитию экспериментального невроза у собак.

Временное выключение левого полушария односторонним электросудорожным припадком ведет к ухудшению настроения больного, а правого — к его улучшению. Этот эффект особенно характерен для височных областей и менее — для лобных. При выключении лобных областей мозга, как справа, так и слева в 16% случаев возникает эмоциональная тупость, апатия, безразличие к окружающему. Больные с поражением левого полушария тревожны, озабочены своим состоянием и своим будущим. При правостороннем поражении больные легкомысленны и беспечны. Нарушение оценки своего состояния, преобладание положительных эмоций отмечено при поражении медиальных отделов правой лобной доли. Поражение левой лобной доли снижает оценку своего состояния, усиливает фиксацию больного на своих переживаниях. По данным Э. А. Костандова с соавторами, эмоциональное состояние благодушия, беспечности, безответственности, возникающее под влиянием алкоголя, связано с его преимущественным действием на правое полушарие. Разумеется, было бы упрощением думать, что «центры» положительных эмоций локализованы в левом полушарии, а «центры» отрицательных эмоций — в правом. Тогда чем же объясняется эмоциональная асимметрия больших полушарий мозга? Одна из наиболее правдоподобных трактовок: выключение левого полушария делает ситуацию непонятной, невербализуемой, а потому — эмоционально отрицательной. Выключение правого полушария, напротив, делает ситуацию упрощенной, ясной, что ведет к преобладанию положительных эмоций.

Прежде всего, эмоция связана с отражением, биологическим отражением. Каждый отражательный акт сложного живого существа невозможно рассматривать как просто ответ на внешнее действие. Живая система строит ответ-прогноз, в определенной мере предвосхищающий будущее, и влияющий на поведение в настоящем. Содержание ответа-прогноза зависит от потребностей, доминирующих в настоящий момент.

Если рассматривать человека и прочих высокоорганизованных животных, то в процессе эволюции они приобрели специализированный аппарат отражения — нервную систему. В дальнейшем этот аппарат подчинил себе свою основу, телесную организацию. Нервная система сохраняет и совершенствует основное и изначальное свойство биологического отражения — его целенаправленный и предвосхищающий характер.

Согласно концепции опережающего отражения, разработанной П. К. Анохиным, многие поколения живых систем, сталкиваясь с определенной последовательностью повторяющихся событий, не только отражали, но и фиксировали ее в цепях химических реакций. Благодаря возникновению системы биологических катализаторов соответствующие цепи химических реакций приобрели способность развертываться и завершаться намного быстрее, чем последовательности внешних событий. Да, содержание этих реакций определено прошлым живого существа, но применительно к сиюминутному отражению они являются опережающими. Получив болезненный сигнал от открытого пламени, даже ребенок понимает, что огонь опасен и не рискует второй раз. Хотя известно, что порой, мы дуем на воду, обжегшись на молоке. Все дело в вероятности конкретного события. Нервная система накапливает информацию. Организм сохраняет свою качественную определенность потому, что породившие его условия, длительное время существовавшие в прошлом, с большой вероятностью сохранятся и в будущем.

Жизнь представляет собой устойчивое неравновесное состояние, поддержание жизни обеспечивается непрерывным уходом от состояния равновесия. Вот смерть обеспечивает истинное физическое равновесие, в котором нет ни потребностей, ни опережающего отражения, а наступает время отражения зеркального. Утратив способность к опережению событий, живая система перестает быть живой (Р. И. Кругликов). Наиболее «жестким», однозначным является опережающее отражение постоянно действующих факторов среды. Более гибкий и динамичный характер носит опережающее отражение однократных и повторяющихся событии. Опережение здесь носит ясно выраженный вероятностный характер, является более содержательным. Опережающее отражение постоянно действующих факторов среды обеспечивает поддержание биологических постоянных и выживание организма, а опережающее отражение однократных и повторяющихся событий обеспечивает его активность, жизненную экспансию. Диалектическое единство этих видов опережающего отражения составляет основу целенаправленной активности организма, в особенности высших форм этой активности.

Одной из высших форм избирательного опережения Действительности является условный рефлекс, осуществляемый высшими отделами Центральной нервной системы. Представляя собой универсальный механизм адаптивного, целенаправленного поведения, условный рефлекс в наиболее развитой форме воплощает в себе свойственную всем живым системам обращенность к будущему, к прогнозированию будущего. Интересно, что представление, согласно которому живая система при необходимости может заглядывать в будущее, но может и не делать этого, не соответствует действительности. Живая система любого уровня организации не может не заглядывать в будущее. Больше того, так уже подчеркивалось, она обращена в будущее, и все ее текущие деятельности так или иначе направлены на будущее.

Это касается, разумеется, не только условного рефлекса, который по самой своей сути есть аппарат предвосхищения и построения определенного будущего. Любая, даже самая элементарная физиологическая реакция, «устремлена в будущее». Отдергивание лапы при болевом раздражении — это не просто избавление от болезнетворного агента, это и неизбежный прогноз — опережение: продолжение контакта с болезнетворным агентом может в будущем привести к гибельным последствиям. Чрезвычайно демонстративным примером упреждающего, опережающего характера физиологических реакций может служить феномен сенсорного насыщения: утоление жажды при питье или чувства голода при еде наступает еще до того, как возникнут соответствующие химические изменения в крови. В данном случае сенсорный компонент безусловной реакции послужил основой для прогноза будущих химических изменений крови и восстановления нарушенного метаболического баланса.

Именно опережающий характер реакций делает их основой для разного рода телеологических спекуляций. Потребовались столетия напряженной теоретической работы, чтобы снять мистические покровы с «целевой причинности» и прийти к ее научному пониманию. Следует в связи с этим отметить, что понятие «детерминация из будущего» нередко понимается как действие следствия на свою причину, действие того, чего еще нет, на реально протекающие материальные процессы. Но так понимаемое целевое причинение отражает лишь часть — и не самую существенную — действительных отношений. На самом деле целевое причинение это реализация программ, сформировавшихся в прошлом и овеществленных в соответствующих субстратах организма.

Предложенная теория обогащает практику воспитания, практику профилактики и борьбы с нежелательными последствиями эмоционального стресса, его влияния на здоровье человека и эффективность выполняемой им деятельности. Универсальное значение практики как критерия истины в полной мере применимо к частному случаю изучения закономерностей и механизмов эмоций.

Библиография

Анохин П. К. Эмоции//БМЭ. М., 1964. Т. 35

Асадова М. С. Межполушарные взаимоотношения при стойких изменениях эмоционального состояния//Физиология человека. 1985. Т. 11

Дарвин Ч. Выражение эмоций у человека и животных. Соч. М., 1953. Т. 5.

Костандов Э. А. Восприятие и эмоции. М., 1977

Кругликов Р. И. Отражение и время//Вопросы философии. 1983. № 9

Раевский В. В. Онтогенез медиаторных систем мозга. М., 1991

Раевский В. В. Соответствует ли представление о физиологии высшей нервной деятельности современному состоянию науки о поведении?//Рос. Физиол. Журн. 2000. Т. 86

Раевский В. В. Реорганизация функциональных систем в онтогенезе//Журн. Эвол. Биохим. Физиол. 2002. Т. 38

Симонов П. В. Что такое эмоция? М., 1966

Симонов П. В. Эмоциональный мозг. М., 1981

Симонов П. В. Мотивированный мозг. М., 1987

Тема № 242

Эфир 14.04.2003

Хронометраж 50:00

НТВwww.ntv.ru
 
© ОАО «Телекомпания НТВ». Все права защищены.
Создание сайта «НТВ-Дизайн».


Сайт управляется системой uCoz