Физика духа

gordon0030@yandex.ru

Архив выпусков | Участники

↓№ 56↑

16.01.2002 Хронометраж

1:16:00

О связях физики с гуманитарными науками и о роли методов физики в духовной истории человечества — доктор физико-математических наук Юрий Владимиров и кандидат физико-математических наук Валерий Захаров.

Позиции:

Владимиров

— физика — не абстрактная наука, она связана с гуманитарными науками;

— физика пронизывает все, но в отличие от прочих наук, она проще;

— три начала физики: частица, пространство/время, поле;

— подобная же тройственность есть и в других науках, например, материальное начало, идеальное начало, духовное начало;

— необходима гармония этих начал, а обычно прибегают лишь к одному из них, в то время как нужно опираться по крайней мере на два;

— физику виднее социальные закономерности;

— физическая теория относительности и классовое строение общества;

— квантовая механика и оппозиция идеализм/материализм.

Захаров

— методы физики в духовной истории человечества;

— рождение физики в связи с религией;

— математика как часть пифагорейской религии;

— могут ли математика и физика существовать без духовного начала?

— возможен ли синтез физики и религии?

— методы физики в этнологии, комментарий к теории Льва Гумилева;

— физика и философия, физик обязан быть философом.

Материалы к программе:

Из статьи Владимирова «Аналогии в фундаментальной теоретической физике (метафизике) и религии»

По нашему убеждению, именно фундаментальная теоретическая физика, лежащая на стыке физики, математики, философии и даже религии(ее также можно было бы назвать метафизикой), претендует на построение целостной системы естественнонаучного мировоззрения.

Анализируя развитие физики в ХХ веке, можно сказать, что за последние сто-сто пятьдесят лет фундаментальная теоретическая физика прошла путь, сравнимый с тем, который философская и религиозная мысль прошла за два с половиной тысячелетия. По сути дела в теоретических построениях физики решались те же принципиальные задачи, что и в философии и богословии. При этом поле деятельности последних по-прежнему ограничивается сферой общечеловеческих проблем, тогда как физика имеет дело с все более широкой областью природы, охватывающей закономерности различных масштабов — от свойств Вселенной в целом до самых элементарных кирпичиков мироздания в микромире.

Так, принципы теории относительности, сформулированные, казалось бы, для неживой природы, можно усмотреть и в социальных явлениях ХХ века. Неслучайно рождение социалистического общества, провозгласившего, что такие понятия, как свобода, демократия, культура и многие другие, должны рассматриваться относительно классов, происходило почти одновременно с созданием теории относительности в физике. Неслучайно диалектический материализм был положен в основу государственной идеологии почти одновременно со становлением квантовой механики. Имелось несомненное созвучие принципа диалектического материализма о единстве и борьбе противоположностей и принципа дополнительности Нильса Бора. (Во время посещения физического факультета МГУ в 1961 году Нильс Бор на стене кафедры теоретической физики оставил надпись: «Contraria non contradictoria, red complimenta sunt» («Противоположности не противоречат, но дополняют друг друга»).) Однако физическое понимание названных принципов оказалось глубже и адекватней реальности, чем их трактовка в социальной сфере. Например, в теории относительности наряду со всеобщей относительностью обязательно присутствуют инварианты, то есть общие неизменные величины во всех системах отсчета. У большевиков же в число таких инвариантов не попала даже ценность человеческой жизни. В принципе дополнительности Бора противоположности всегда сосуществуют и дополняют друг друга, но не подавляют одна другую, как это было в практике социалистических государств. Идеологи диалектического материализма почувствовали разницу между своей и физической трактовками и поэтому ополчились на теорию относительности и квантовую теорию, назвав их буржуазными.

Физическая теория, объединяющая три категории в одно неразрывное целое и составляющая девятую физическую парадигму, была развита в наших работах и названа реляционной теорией пространства-времени и взаимодействий или бинарной геометрофизикой. Она опирается на четыре вида физических идей: на представления о макроскопической (статистической) природе классического пространства-времени, теорию S-матрицы в квантовой физике, на идеи теории прямого межчастичного взаимодействия (концепцию дальнодействия) и на методы многомерных геометрических моделей физических взаимодействий типа теории Калуцы-Клейна.

Так, бинарная геометрофизика выходит за привычные рамки классического пространства-времени. Более того, в ней весь окружающий нас мир со всеми его понятиями оказывается производным от некого первоначала, его своеобразной проекцией. Что это, как не идея о физическом Творце, находящемся за пределами классического мира?

Приложим накопленный в фундаментальной теоретической физике опыт к анализу философских и религиозных систем. Предлагается аналогичная их классификация, основанная на трактовке в разных учениях трех ключевых философско-религиозных начал (категорий), образованных следующими системами родственных понятий: (И) идеальное или рациональное начало, разум, (М) материальное начало, бытие, ощущения, (Д) духовное начало, воля, вера.

Произведенный анализ позволяет вскрыть поразительные аналогии ключевых категорий и понятий, с одной стороны, философско-религиозных парадигм и, с другой стороны, парадигм фундаментальной теоретической физики: материальное начало (М) — частицы (Ч); идеальное начало (И) — пространство-время (П-В); духовное начало (Д) — поля переносчиков взаимодействий (П). К этим аналогиям можно относиться по-разному. По убеждению автора, они не являются случайными, а имеют глубокие корни, свидетельствуя о наличии понятий и закономерностей, пронизывающих всю систему наших знаний о мире от физики микромира до философско-религиозных систем.

Любопытно отметить, что троичность наблюдается и во многих других разделах физики и математики. Например, как показали Бурбаки, в основаниях математики лежат три начала: топологическое, алгебраическое и отношения. Имеются три характерные геометрии: евклидова, известная более двух тысячелетий, первая неевклидова геометрия Лобачевского (гиперболическая или геометрия постоянной отрицательной кривизны) и геометрия Римана (сферическая или геометрия постоянной положительной кривизны). Эти три геометрии лежат в основе трех однородных изотропных космологических моделей Фридмана, которые определяют наши сегодняшние представления о свойствах и эволюции Вселенной.

Но причем здесь религия? — может воскликнуть читатель. Оказывается, практика всех религиозных систем самым непосредственным образом может быть соотнесена с понятием системы отсчета в физике. Можно сказать, что во всех религиях мира разработаны методики обращения человека (паствы) в своеобразную, наиболее удобную для его мироощущения систему отсчета. Воспитание человека в духе моральных заповедей, освященных Богом, молитвы, посты, причащения, посещения богослужений призваны ввести его в «религиозно-инерциальную систему отсчета». Если человек находится в ней, то обретает устойчивость, внутреннюю гармонию, поддержку свыше. Если же он будет нарушать религиозные нормы, то он как бы перейдет в своеобразную «неинерциальную систему отсчета», где с ним начнут происходить всякие «дьявольские штучки», соответствующие столь нежелательным в механике Ньютона силам инерции: появлению центробежных сил, сил Кориолиса и прочей «чертовщины».

В свете сказанного выше представляется возможным более глубокое прочтение Библии, опирающееся на достижения современной физики. Один из ключевых догматов христианства гласит, что Бог сотворил мир. Но что такое сотворил? Как это понимать, буквально или в каком-то переносном, обобщенном смысле? Еще Гегель говорил о Боге, как о первоначале всего сущего. В физике тоже идет поиск первичных понятий, из которых строится весь мир. Одни видят первоначало в едином физическом поле, другие — в вакууме и т. п., в зависимости от используемой физической парадигмы. В бинарной геометрофизике первооснова описывается бинарной системой комплексных отношений ранга. Из ее понятий можно образовать весь окружающий мир. В некотором смысле физические первопонятия действительно творят, создают весь мир.

Отметим, что такое понимание глубже, чем открывающееся при сопоставлении теории Большого взрыва в астрофизике и ветхозаветного описания сотворения мира. Кто может гарантировать, что современная физическая картина мира останется такой же хотя бы до середины XXI века? В физике уже обсуждаются иные сценарии эволюции Вселенной, среди которых есть и исключающие идею Большого взрыва. Так что же, если будут укореняться альтернативные физические идеи, христианскому учению придется встать на защиту общей теории относительности, доказавшей, по мнению некоторых ученых, факт творения мира? Нисколько нет. Думается, что идея образования мира из некоего физического первоначала глубже и не зависит от смены физических парадигм.

Наконец, возникает вопрос, как относиться к указанным аналогиям в фундаментальной теоретической физике и религии? Ответ на него опять определяется верой человека, причем здесь возможны три варианта. Первый из них соответствует доминанте духовного (мистического) начала, когда тройственность (Троица) в основаниях физики понимается как откровение Бога, нашедшее выражение в Библии, — тогда изложенное выше можно трактовать как апологетику христианства. В основе второго ответа — доминанта идеального (рационального) начала, нашедшая свое выражение в гипотезе, согласно которой человечеству были сообщены высшие истины в форме христианского учения либо погибшей земной, либо внеземной цивилизацией. Третий ответ может быть выдержан в духе материалистической доктрины: человечество стихийно в образной мифологической форме христианского учения нащупало истины, до которых наука (физика) смогла дорасти лишь к началу третьего тысячелетия.

Из статьи Захарова В. Д. «Естественнонаучная апологетика (положительный взгляд физика-теоретика на религию)»

Теперь представляется очевидным: религия — бесспорный элемент исторической культуры. Поэтому неизбежна проблема согласования двух сфер культуры — естественнонаучного знания и религиозного откровения.

Всякая апологетика сводится в конечном итоге к тому или иному доказательству бытия Бога. Позволительно, однако, спросить, что мы понимаем под доказательством. Дело в том, что в ХХ веке понятие доказательства утратило строгий смысл: «Термин „доказательство“... не имеет точного определения» (В. А. Успенский). После кризиса, постигшего основания математики в начале ХХ века, ни одна из теорем математики не может, в собственном смысле, считаться доказанной. Если уж самая строгая из наук — математика — лишилась своего основного орудия — доказательства, то ныне ясно, что доказательство надо понимать не в математическом, а в психологическом смысле. Доказать — значит найти рассуждение, убеждающее нас самих настолько, что мы с его помощью готовы убеждать других.

Как фозможна физическая апологетика?

Если возможна, то при непременном условии: физика должна владеть иной, метафизической причинностью, той, которой владеет Откровение, — «свободной причинностью».

Мы можем теперь выявить скрытую причину конфликта между учеными и Церковью. Борьба между религией и наукой сводилась к борьбе за выбор причинности, подобно тому как борьба за систему мира Коперника неявным образом сводилась к борьбе за систему отсчета: какую систему отсчета — геоцентрическую или гелиоцентрическую — считать физически преимущественной?

Прошло всего сто с немногим лет после «Математических начал» Ньютона, как и среди физиков господствующим стал лапласовский принцип всеобщего детерминизма, изгнавший из сознания идею Бога: тоталитарная, все определяющая причинность несовместима со свободой, а значит с Богом.

Этот новый акт избрания сделала физика ХХ века, отказавшаяся от абсолютизации одного только типа причинности. Общая теория относительности допускает причинные структуры пространства-времени, исключающие однозначную (детерминистскую) предсказуемость явлений. Такова, например, сингулярность поля в виде черной дыры. Известная теорема об «отсутствии волос» у черной дыры утверждает, что внешний наблюдатель не может предсказывать внутреннее состояние черной дыры — не может даже знать о ней ничего, за исключением трех характеризующих ее параметров — массы, момента импульса и заряда. Другой тип сингулярностей, Большой Взрыв, — это событие, для которого космология в принципе не может отыскать иной причины, кроме финальной. Возникновение Вселенной происходит без предшествовавших ему во времени физических причин — следовательно, из ничего, и это не противоречит никаким известным физическим законам. Квантовая космология нашла даже механизм возникновения Вселенной: это спонтанная флуктуация эйнштейнова мира. Возникновение Вселенной происходит как самопроизвольное ее рождение из вакуума, когда не было ни реальных частиц, ни реальных пространства и времени. Физический вакуум — основной метафизический элемент квантовой космологии — вполне соответствует библейской метафизике творения, хотя и без употребления слова «Бог».

Квантовая теория также установила, что процессы в микромире не детерминированы полностью, так что невозможно однозначно предсказывать поведение электрона в атоме. Состояние атома определяется лишь ненаблюдаемой y-функцией, для наблюдателя же оно изменяется спонтанным образом, или, можно сказать, оно свободно, причинно не обусловлено. Это дало возможность некоторым ученым (Нильс Бор, Поль Дирак) говорить о невероятной прежде вещи — «свободе воли электрона».

Один пример из истории науки покажет нам, к чему приводили попытки создания научной картины мира без метафизики и религии. В начале ХХ в. Давид Гильберт предложил грандиозную программу построения единой картины мира на основе одной только математики, без чуждых ей понятий религии (Бог, душа, свобода) или метафизики (бесконечность, бытие, реальность). Эта позитивистская «картина мира» претерпела крах вообще не от теологии и не от физики: она не смогла даже состояться как последовательная математическая система. Знаменитая теорема Геделя (1931 г.) показала ее внутреннюю чисто математическую противоречивость либо неполноту. Средствами самой математики было доказано, что поставленная Гильбертом цель не может быть достигнута.

В этом будущем синтезе физика, не отказываясь от научности и научного метода, станет религиозной (каковой она, в сущности, и была для Ньютона, Эйнштейна, Планка, Бора). Это значит, что само сознание физика станет религиозным: он будет смотреть на природу не просто как на объект своего знания, но и дополнительным образом — как на объект веры, т. е. на творение Божие. Соединение этих двух глубоких истин приведет лишь к глубокому взаимному обогащению и физики, и религии, о чем говорил знаменитый ученый В. И. Вернадский: «Рост науки неизбежно вызывает... необычайное расширение границ философского и религиозного сознания; религия и философия, восприняв достигнутые научным мировоззрением данные, все дальше и дальше расширяют глубокие тайники человеческого сознания».

Так физика и религия, прежде на целые века отпавшие друг от друга, возвратятся к тому первоначальному состоянию, когда они были неразделимы.

Физика ХХ в. не только не отвергла, но и настойчиво подтвердила это «свидетельство природы против атеистов». На этом же основании Эйнштейн писал: «Я не могу найти выражения лучше, чем „религия“, для обозначения веры в рациональную природу реальности».

Эйнштейн говорит о «вере», а не о знании. Он сказал однажды, что самое непонятное для него в мире — то, что этот мир можно понять. «Мир нашего чувственного опыта познаваем, — писал он в другом месте. — Сам факт этой познаваемости представляется чудом»[8]. Физик убеждается, что это «чудо» возможно потому, что наша мыслительная способность устроена так, что мы можем понять природу. Вернер Гейзенберг, например, понимал этот так: «Те же самые упорядочивающие силы, которые создали природу во всех ее формах, ответственны и за строение нашей души, а значит, и наших мыслительных способностей» [7]. Можно сказать иначе: только та Вселенная поддается научному познанию, которая от начала до конца сотворена свободным Разумом.

Проистекающий отсюда особый тип религиозности Эйнштейн называл космическим религиозным чувством. Это именно религиозность, потому что ни о каком опытном познании предметы веры здесь речи быть не может: это не познание Бога, а уверенность в Его существовании, происходящая из «глубокой эмоциональной уверенности в высшей логической стройности устройства Вселенной» (Эйнштейн).

Между тем многие из антисистем, в особенности гностики, выдвинули из своей среды крупнейших мыслителей. Во II-III веках они открыли уже мир энергий, окружающий видимую природу, т. е. предвосхитили многие открытия физики ХХ века — и это без приборов и сложной математики! То, что они называли «эонами» или «демонами», сейчас для нас «импульсы энергии излучения» и «радиоактивный распад».

Что произошло бы, если бы исторически победило не христианство, а гностицизм? Представьте: сама Церковь состояла бы из ученых, но гностики ненавидели окружающий мир и чтили всё умерщвляющее рассеяние энергии. На современном языке можно также сказать, что они приветствовали бы рост мировой энтропии, и их бы, вероятно, очень устроила тепловая смерть Вселенной. А когда они додумались бы до создания ядерной бомбы, они с удовольствием употребили бы ее для уничтожения жизни на планете Земля: смерть и распад всего сущего, обращение материи в вакуум — их вожделенная мечта.

История физики знает примеры выдающихся ученых, лишённых религиозного компаса и вследствие этого ставших средством для злодейств. Таковы были, например, нобелевские лауреаты Штарк и Ленард, сознательно ставшие служить нацизму. Что это — безрелигиозность? Думается, что скорее это — негативное мироощущение. Этих талантливых ученых поглотила антисистема и сделала их марионетками. Коричневая Чума — не только политический, но и религиозный феномен: это типичная антисистема, разрушавшая жизнь. Характерно, что в антисистемах учителя веры всегда разрешают членам своей секты лгать. Ложь возводится в принцип поведения: зло сознательно выдается за добро, это быстрее приводит к желанной цели.

Библиография

Взаимосвязь физической и религиозной картин мира. Кострома, 1996.

Владимиров Ю. С., Мицкевич Н. В., Хорски Я. Пространство, время, гравитация. М., 1984.

Владимиров Ю. С. Пространство-время: явные и скрытые размерности. М., 1989.

Владимиров Ю. С. Фундаментальная физика, философия и религия. Кострома, 1996.

Владимиров Ю. С. Реляционная теория пространства-времени и взаимодействий (Теория физических взаимодействий). М., 1998.

Гайденко П. П. История греческой философии в ее связи с наукой. М., 2000.

Гайденко П. П. История новоевропейской философии в ее связи с наукой. М., 2000.

Гейзенберг В. Физика и философия: Часть и целое. М., 1989.

Захаров В. Д. Гравитационные волны в теории тяготения Эйнштейна. М., 1972.

Захаров В. Д. Этнос и космос//Человек. 1995. No.1.

Захаров В. Д. Метафизика в науках о природе//Вопросы философии. 1999. No.3.

Культура, математика, практика. М., 2000.

Христианство и наука: Рождественские чтения — 2001. М., 2001.

Тема № 56

Эфир 16.01.2002

Хронометраж 1:16:00

www.ntv.ru

Сайт управляется системой uCoz